Душа механизма - Андрей Александрович Тюняев

— Вещество?

— Вещество — информация, упорядоченная на атомно-молекулярном уровне, — снова, как на экзамене, ответил он.

— Материя?

— Материя — набор исходных информаций, структура которых в разрезе поставленной задачи воспринимается как единое целое, — прозвучал такой же чётким ответ.

— Энергия?

— Энергия — частный случай поддающегося контролю наблюдателя процесса рекомбинации доступных информаций, — снова отчеканил Платон.

— Слушайте! — ответил на всё это Вейзель. — А ведь Настя права: возникает подозрение, не вы ли, случаем, основоположнику Организмику надиктовываете? А то мы всё его хвалим. А может надо хвалить не его, а вас?

Настя активно закивала вслед словам Вейзеля.

— Хвалите его, — ответил Платон. — Он заслужил. Ну, а наша роль — диктовать. Кстати, а кто, вы думаете, диктовал Эйнштейну теорию относительности? Кто диктовал Максвеллу его знаменитые уравнения? Неужели вы всерьёз могли предположить, что будущее рождается в умах вчерашних учёных?

— Ну…. - протянула Настя, а старец Кулик и Эйн Вейзель сделали вид, что тоже мычат.

— Нет! — ответил Платон на свой вопрос. — Будущее диктуем мы, звёзды. И я, Платон, отвечаю за конкретный поток этого самого будущего. Хотя вы меня и отправили в ссылку в прошлое, как будто я какой-то мнимый организм…

— Не вопрос! — театрально возбудился Вейзель, получив команду сыграть на Настю. — Давайте проверим!

— Что проверим? — отозвался Платон, сразу же сообразив, что нужно подыграть.

Настя впилась глазами в эту пару и стала ждать, развязки.

— Проверим, вы или не вы надиктовали основоположнику эту самую Организмику, — ответил Вейзель и, потирая руки, добавил: — да ещё и из будущего!

— Валяйте. — махнул рукой Платон.

— В процессе становления Организмики сформулированы собственные законы, — занервничал Вейзель.

— Вы можете назвать их?

— Естественно! — крайне уверенно ответил Платон

— Мы же сами их со всей Вселенной собирали.

— И каковы же они? — театрально сгорая от нетерпения, торопил Платона Вейзель.

— Ну…. — Платон очень артистично сделал вид, что он сильно задумался, а потом, увидев, что Вейзель окончательно разнервничался, выпалил: — Первый закон — Информация рождает информацию». Второй — «Подчиняясь, управляю». Третий — «Структурировано всё». Четвёртый — «Существую в интервале». Пятый — «Постоянство изменяю». Шестой — «Коммуникативно всё». Седьмой — «Живу в живом». Восьмой — «Движется всё». Девятый — «Упорядоченный хаос приобретает интеллект». Десятый — «Нарушением симметрии достигается движение». Вот они законы Организмики!

— Вы что, правда, диктовали? — наиграно гундосо ответил Вейзель, незаметно для Насти подмигивая Платону.

— Правда, — ответил Платон, подмигивая в ответ и ним демонстрируя, что его «правда» такая же правда, как иная ложь.

Настя совсем перестала понимать происходящее. Он не знала, что и думать. То ей казалось, что Платон шутит, то говорит всерьёз. Точные формулировки, которые он выдавал, конечно, о многом говорили. По чтобы звёзды проводили вселенский диктант, к этому Настя была ещё не готова.

— Не может один человек решить столь сложную задачу, — сказала она.

— Поэтому надо транслировать её решение непосредственно в голову тому, кто занимается такой задачей, — согласно ответил Вейзель.

— И если этот человек в состоянии поймать такую трансляцию, — продолжил Платон, — то он воспримет её как диктовку и всё как следует запишет.

Такой способ формирования нового мировоззрения наиболее результативный, — продолжил старец Кулик. — Потому что он позволяет передать новое знание не искажения и сразу в целом объёме, а не кусками.

Выходка Эйнштейна

Эйнштейн сидел за своим письменным столом и думал. Думы, как всегда, прямо распирали его сознание. С малолетства Альберт слышал в голове голоси Сначала они его пугали. Потом он привык к ним А после нескольких удачных подсказок Эйнштейн на чал им доверять.

Опубликовав в 1905-м году в немецком журнале «Annalen der Physik» основные принципы теории относительности, Альберт Эйнштейн сделал ряд выводов, изменивших научное физическое видение окружающего мира.

Сразу после публикации он, сам того не осознавая, превратился в двух близнецов, разбегающихся в разные стороны. Один Эйнштейн олицетворял торжество научного гения. Он шёл в ту сторону, где уже маячили невдалеке похвалы, награды и премии. Другой Эйнштейн олицетворял сумму плагиата и шарлатанства Он шёл в противоположную сторону — туда, где находилась критика, обвинения в ничтожности, оскорбления и грязные ругательства.

Это было похлеще, чем знаменитый парадом близнецов. Но Эйнштейн вряд ли мог этого избежать Только под лежачий камень вода не течёт. А уж если камень поднят, то…

Сейчас же исследователь по-прежнему сидел за своим письменным столом и вслушивался в собственный мозг. Надтреснутое серое вещество, хотя и страдало изрядным расщеплением, сейчас предательски молчало. Эйнштейн не знал, как его расшевелить.

Он встал, прошёлся по комнате, подошёл к зеркалу и показал зеркалу и самому себе язык.

Какой чёрт или ляд его дёрнул? Эйнштейн этого объяснить так уже никогда и не смог. И его об этом никто и не спрашивал.

Просто в тот самый момент, когда Альберт вытягивал свой язык в сторону пустого, как ему казалось, зеркального пространства, в этом самом пространстве перемещалась целая процессия во главе с Антоном. Идущие на свет, знали, что их ждёт встреча с Эйнштейном, поэтому они включили камеру заранее и держали её наготове. Она и сняла язык Эйнштейна во всей его отвратительной красоте.

— Что вы собираетесь делать с изображением моего языка? — осторожно, намёками принялся узнавать Эйнштейн.

— Ничего не собираемся, — ответил Антон, и Эйнштейн с облегчением выдохнул. Антон дал ему возможность лишить свои лёгкие набранного с запасом воздуха и продолжил: — Мы уже всё сделали!

— Что «всё»? — чувствуя подкатывающий ужас, просил Эйнштейн.

— Ваша фотография с высунутым языком в нашем времени является очень популярной, — ответил,» моясь, Антон. — Она во всех учебниках, во всех компьютерах.

Не сразу стало понятно, от чего Эйнштейн расстроился больше. Или оттого, что у него появились гости из будущего, или из-за того, что его язык рассматривают все, кому не лень, в том числе и в том самом будущем.

Наконец Эйнштейн выбрал для себя более важный вариант.

Вы из будущего? — повторил он вопрос, который звучал у него в голове вот уже целых две минуты после того, как прямо из зеркала к нему вышли странно одетые люди.

— Да, — коротко ответил Антон.

Эйнштейн опять машинальными движениями стал показывать свой язык.

— Извините, это от неожиданности, — прокомментировал он свой поступок и добавил: — Можно узнать, цель вашего визита?

— Да вот 99 лет тому назад вы сделали такое утверждение. Из-за невозможности измерения присутствия движения ввиду отсутствия привязки исследуемого объекта к какой-либо системе отсчёта вы сделали вывод об отсутствии абсолютного движения и о наличии лишь относительного движения.

— Было такое, — согласился Эйнштейн после нс очень долгих раздумий. — И что вас