Подкидыш - Алекс Войтенко

но ездить практически не приходилось. Получалось так, что привезя утром директора на комбинат, я едва успевал выпить в комнате отдыха, чашечку кофе с булочкой, как машина требовалась на выезд. Отвез директора на совещание в главк, и следующие полтора два часа, сидишь в машине, листая какой-нибудь журнал, или книжку, просто убивая время. Чуть позже, приспособился брать с собою термос с чаем или кофе, все какое-никакое занятие. После совещания в главке, чаще всего поездка в ресторан при гостинице «Россия». Почему именно туда, не знаю, да и меня с собою никто не звал, мое дело находиться на стоянке у входа, и терпеливо ждать директора. Но так уж повелось, что чаще всего возил директора, именно туда, который кстати обедал в компании, двух-трех руководителей своего ранга. После обеда, едем на комбинат, там директор, около пары часов работает с документами, или же занимается, чем-то еще. Я за это время успеваю пообедать в столовой нашего комбината, съездить на автозаправку, и помыть машину. После, директор вновь садится в машину, и мы отправляемся по каким-то делам. Куда именно, каждый раз мне указывается. Чаще всего, это какое-тот предприятие, чаще всего завод «Ташсельмаш»; запчасти, и продукцию которого, мы развозили по всей Сибири, иногда министерство. Вообще-то рабочий день заканчивается в семнадцать часов, но редко выходит так, что я освобождаюсь раньше шести вечера. За переработку, ничего не платят, но директор закрывает глаза, на возможный левак, то есть я могу, после работы, покататься по городу, как такси, а с некоторых пор, мне выдано разрешение, оставлять машину на ночь, у себя дома. Особенно после того, как узнал, что у меня имеется навес под автомобиль, а дачный поселок находится под охраной корейских пенсионеров. Попал как-то с директором в те места, ну и проговорился о том, что большую часть свободного времени, провожу именно здесь. В итоге получил разрешение, в будние дни, оставлять машину дома.

Мне так было даже удобнее. С левого берега Чирчика, где находилась моя дача, гораздо проще попасть в центральный район города, достаточно добраться до Куйлюкского моста, а там уже, считай по прямой, до места. Через автокомбинат, мороки гораздо больше. С него по Ташкентской кольцевой до Автостанции «Самарканд», то есть по тому маршруту, где ходит пятьдесят восьмой автобус. «Волга» разумеется на автобус «ЛиАЗ», и сорок минут я, на ней тащиться не буду, но все-равно далековато. Потом, по Шота Руставели, через сквер Революции, одним словом круги нарезать. Лишнее время, а так я спокойно встал, перекусил, в половине восьмого выехал из дома, и за двадцать минут добрался до места.

Отношения с дочерью складывались, прямо скажем не самые блестящие. Первое время, девочка еще радовалась моему приходу, не умолкала рассказывая свои девичьи новости, делилась тем, как проводит время, и играет с подружками, и разумеется с удовольствием принимала мои подарки. Пока было тепло, можно было взять ее с собой на улицу, погулять. Сходить в игрушечный магазин, где она самостоятельно выбирала себе подарок, чувствуя себя взрослой, хотя три года и не совсем тот возраст, но тем не менее. С началом осени стало несколько хуже. Погода уже не позволяла, долго находиться на улице, во всяком случае для ребенка, а в квартиру меня не приглашали. Ближе к ноябрьским праздникам, в дочкиных словах, проскользнуло словосочетание «папа-Саша», говорящее о том, что бывшая женушка долго не раздумывала, а нашла мне замену. И похоже эта замена вполне удачно вписывалась в семейные расклады, раз уж девочка, начала так говорить.

В начале декабря, вдруг выяснилось, что крыша на моей даче сильно течет. Пришлось срочно искать способы поправить проблему, в итоге по совету знающего соседа, купил рулон рубероида, на ближайшей стройке, точнее обменял его на бутылку бормотухи «Три топора», и развернув уложил поверх прогнившего железа. Местами накидал кирпичей, в двух местах прижал досками, и решил, что как временная мера, этого будет достаточно. Протечка закрылась, а вскрывать крышу зимой, и менять кровлю, просто глупо.

Хуже было то, что, работая под ледяными струями дождя, сильно простыл, и в итоге угодил в больницу, с воспалением легких. Это еще хорошо, что в тот момент был на работе. А если дома, да с температурой. Это я такой мудрый пользуюсь дачей круглый год, а стоило заболеть, и обратиться не к кому. До охраны еще дойти надо, а с температурой по сорок, попробуй-ка это сделать. А соседи давно по квартирам, и на дачу, носа не кажут. А тут заметили, что я никакой, вызвали скорую, и отправили в городскую больницу.

Провалялся я там почти две недели, боялся, что новый год справлять там придется, но бог миловал. Выздоровел и выписался, как раз перед новогодними праздниками, накупил фруктов, подарков и решил съездить поздравить дочку. Все-таки не видел ее больше полумесяца. И вот здесь-то меня ждал очередной облом. Дверь открыла бабулька, божий одуванчик. Оказалось, что пока я лечился «благоверная» вместе со своим новоиспеченным сожителем или кем он там ей приходится, тем самым, который «папа-Саша», совершила обмен жилплощади и уехала в неизвестном направлении. На вопрос, куда, старушка встала в позу Карацупы, охраняющего государственную границу, разве, что без верного Мухтара, и отказалась сообщать новый адрес. «Женушка» на последок, перед переездом, все же мне подгадила, тем, что обвинила меня перед старушкой в измене, и сказала, что я ее преследую. Было бы кого, преследовать! Одним словом, бабушка стояла насмерть и ни под каким предлогом не желала сообщать, где именно теперь проживает, моя бывшая с дочерью. Как оказалось, никто из соседей тоже не в курсе. Более того, оказалось, что после моего ухода, с ней не особенно-то и общались, прекрасно зная причину развода, о чем было говорить? Наверняка «благодаря» Любке Смирновой, для которой, не было секретов, о том, кто чем живет. А уж обсудить с соседями новости дня, медом не корми, это она любит. В итоге, отдал все купленные фрукты и сладости старухе, ну не выбрасывать же их, а тащить домой, как-то не хотелось. Ладно думаю, пусть бабулька порадуется, на пенсию-то особенно не разбежишься.

Впрочем, бабулька хоть и приняла все, но пообещала с оказией, купленную мной куклу, все-таки передать.

— Вот, как сынок приедет меня поздравлять, с ним и отправлю.

На том и порешили. Чуть позже, закралось у меня подозрение, что бабкин сын и есть тот самый — папа-Саша. Впрочем, изменить, что-то я все-рано не мог, поэтому понадеялся на русский авось. Глядишь и встречусь когда-нибудь, земля она