Патруль - Макс Гудвин

— До вечера. — улыбнулась она, прикоснувшись к моей руке, проскользив пальцами от плеча до локтя.

Она прошла мимо, а за ней тянулся еле уловимый запах больничного антисептика, смешанный с легким ароматом каких-то полевых цветов. Я посмотрел ей вслед, на прямую стройную спину, и на мгновение в памяти Славы увидел её в белом медицинском халате. Она врач, медсестра, фельдшер? Хотя слишком взрослая для фельдшера. С этими мыслями я выбросил мусор и подошёл к машине, где моё настроение «на поспать» деятельно разделял уже старший группы: он снова лёг на заднее сидение, расположившись на бронниках, ну а мне только и оставалось, что сесть вперёд.

— Поздравляю с заступлением на должность старшего группы задержания! — громко поприветствовал меня Дима, тем самым подколов настоящего старшего.

— Служу России. Ура-ура-ура, — безэмоционально выдал я в ответ.

— Служите тише там! — донеслось заспанное с задних сидений.

— Я раньше думал, что в мультике про полтора землекопа школьник ошибся. А сейчас работаю и вижу, что у нас на патрульку два с половиной полицейских, — не унимался Дима.

— Хорош скулить, а. Ну получит он завтра оружие и будет полноценным! Тебе б только молодого гнобить! По армии, видимо, скучаешь… — снова донеслось с задних сидений.

— Это он типа сарказм не выкупил, — пояснил Дима и повёз нас в наш квадрат патрулирования.

Тем временем эфир ожил, но не для нас:

— 310, Казанке? — проговорила рация.

— Десятый, слушает, — ответили базе.

— Принимай снятие. Лыткина, 2, первый подъезд, четвёртый этаж, квартира 9.

— Лыткина, 2, принял, со «Смайл-сити» пошёл, — ответил старший десятки.

— Дим, напомни, зачем он говорит, откуда пошёл? — спросил я у водителя.

— Время прибытия патруля — до 3 минут. Это может быть учебное снятие, и там может стоять проверяющий с управления Росгвардии с секундомером. Если по мнению дежурного он не успевает, то посылается кто-нибудь, кто может подстраховать, наподобие нас, мы от этого адреса тоже рядом.

— Зачем отвлекать патрули на учебные снятия? — не понял я.

— Говорят, что существует обязательный график таких проверок. Всё регламентировано документами сверху. Плюс проверяющий может быть на гражданской машине и, услышав снятие, прибудет на адрес быстрее, чем патруль, чтобы посмотреть на то, как мы работаем. Если будут замечания — укажут в бортовом журнале или просто передадут рапортом с видеодоказательствами, и награда прилетит на следующую смену. А это по деньгам.

— А, в смысле сложность-напряжённость могут снизить? — переспросил я.

— Это что такое? — не понял Дима.

— Ну раньше так зарплату насчитывали. Допустим, у тебя оклад 100 рублей, а сложность-напряжённость — 40 %, в день ЗП тебе выдают 140 ₽, а если косячнул и сложность срезали на 10 %, то 130. Не считая надбавок, — рассказал я, что помнил.

— Обнови браузер, а? У тебя реальность сдвинута на лет так 200, — усмехнулся Дима. — Сейчас всё по-другому, да и ты можешь в роте расчётку взять и посмотреть. А за косяки да наказывают, ну, например, уснул на посту…

Дима посмотрел в зеркало заднего вида на спящего Лаечко и продолжил, — Неопрятный на работу приходишь, по тревоге не поднялся, или признаки алкогольного отравления на разводе заметили. За всё это могут дрюкнуть, сначала мозг вынесут на суде чести, а потом денег лишат.

— Они разве еще есть? — уточнил я.

— Де-юре нет, а де-факто собираются в актовом зале всей ротой и песочат тебя за то, что ты негодяй.

Тем временем 310-й доложил в эфир, что прибыл на снятие, контрольная моргает, дверь закрыта, следов взлома нет. И дежурный сказал ему охранять. Было ещё пару снятий другим экипажам, но раз за разом им давался отбой. Мы же колесили «квадрат» нашего патрулирования, хотя это больше походило на прямоугольник, от самой реки Томи по улице Учебной до Красноармейской, от частного сектора до Дворца спорта. Скорость патрулирования была 40 км в час, неспешно по крайней правой полосе на открытых участках и с регулярными «заходами» во дворы, вдоль общаг и садиков, школ и новостроек.

— Ты к завтрашнему экзамену готов на оружие? — вдруг спросил у меня Дима.

— Не уверен. Но, как я понимаю, будут основание применения и использования оружия?

— В первую очередь да. Но могут и ТТХ спросить, хотя оно никуда не упёрлось. Ты же только после учебки, зачем тебя этим мучать. Вот, кстати, скажи, чем использование отличается от применения? — не унимался он, оно и понятно, скучно, но и я развеюсь.

— Используем против опасных животных, для остановки транспортного средства путём его частичного повреждения, для подачи звукового сигнала и предупредительного выстрела как доказательство намерений применить оружие. А применение — это прицельная стрельба в сторону человека.

— А не прицельная значит не применение? — улыбнулся Дима.

— А смысл стрелять, если не прицельно? — удивился я.

— Вот представь ситуацию: ты спускаешься в подвал, твой ПМ приведён в состояние боевой готовности, там внизу где-то вооружённое лицо, подозреваемое в совершении тяжкого преступления. И вот ты идёшь, где ты держишь пистолет и как ты видишь в темноте?

— Пистолет держу у пояса, прижатым к корпусу, фонарь несу в левой руке, на вытянутой в сторону. Будут стрелять по источнику света, — произнёс я, памятуя Чечню и Афган, где духи целились даже не по тлеющей сигарете, а по вспышкам от спичек и зажигалок. Первую вспышку замечают, по второй целятся, по третьей стреляют.

— Пойдёт. И вот преступник тебя хватает за ноги откуда-то снизу и наваливается на тебя, замахиваясь ножом. И твой пистолет стреляет, так как снят с предохранителя, и патрон в патроннике, и курок на боевом взводе. Стрелял ты не прицельно, но разве это не применение оружия?

— С этой стороны да, применение, — согласился я.

— С любой стороны, Слав. Стрельба по людям — это всегда применение.

— Понял, принял.

— Против кого нельзя применять оружие? — не унимался мой водитель.

— Запрещено применять оружие в отношении женщин, лиц с явными признаками инвалидности и несовершеннолетних (когда их возраст очевиден или известен), за исключением случаев, когда они оказывают вооружённое сопротивление, совершают вооружённое или групповое нападение. Также запрещено применение оружия при значительном скоплении людей, если из-за этого могут пострадать случайные лица, кроме случаев предотвращения терактов, освобождения заложников или других чрезвычайных ситуаций, когда оружие необходимо для защиты жизни и здоровья, — выдал я, моя память словно бы переплелась с памятью Кузнецова, регламентирующие статьи в части, касающейся оружия, он знал назубок.

— Пойдёт, — снова выдал Дима.

Скользя взглядом по людям и проезжая один из дворов, недалеко от церкви, у белого двухэтажного здания я увидел