Фантастика 2025-57 - Елена Артемова

не ел никогда раньше. Последовавшие за ней шашлыки были очень похожи на те царские, что подавали кавказцы на светском рауте, где Серега пытал меня за знакомство со Второвым. Там они смотрелись и елись вполне органично. Здесь, после шестичасового трясучей свистопляски на ржавой малой авиации, они были внезапны и восхитительны.

- Я ничего вкуснее не ел, это не обед, а престольный праздник какой-то, - еле выговорил я, отодвигаясь от стола. Аж в пот бросило.

- Еда должна быть праздником, Дима, иначе это не еда, а корм! - наставительно, подняв палец вверх, сообщил хозяин, - а теперь пойдем не спеша смотреть, кто тут водится у нас, - он приобнял меня за плечо и повел вдоль стен, просвещая про характерные особенности местной фауны, умело перемежая лекцию непременными охотничьими и рыбацкими байками. Когда добрались до растянутой шкуры здоровенного волчины, у которого тянулся шрам от уха до носа, я опомнился:

- Аркадий Бере привет тебе передавал, - Самвел посмотрел на меня как-то по-другому, кивнул, но с ритма не сбился и байку про волка, который задрал всех оленей на сто верст вокруг, дорассказал. Оказалось, волка ловили два года, с военными, полицией, вездеходами и вертолетами. А «взял» его один из местных, после визита к шаману в соседний улус, район по-нашему.

- А это что за рыба? - заинтересованно остановился я у той головы, что была похожа на налимью. У рыб в принципе не особо одаренные выражения лиц, если так можно говорить, но эта была какая-то особенная: редкое сочетание испуга, наивности и непроходимой тупизны. Подводный олигофрен такой.

- Чукучан. Местные не едят ее, и даже говорить про нее не хотят. Собак ими кормят. Я так и не узнал, почему, хотя живу здесь уже третий десяток лет. Тут вообще много тайного, Дима. Нужно много терпения и времени, чтобы узнать что-то от местных.

- Якуты неразговорчивы? - я уже и сам это заметил, из них, если не считать Долана, лишнего слова не вытянешь.

- Не говори: «якут», это невежливо. Получается не так обидно, как «чурка», но неприятнее, чем «москаль», говори: «саха» - тут же поправил меня Самвел, - Тут дело не в разговорчивости. У меня несколько лет подряд гостили этнографы из Москвы, они говорят сложными словами и много. Но если коротко, один профессор объяснил, что в древней истории саха было много страшного. Народ был когда-то очень могучим. Говорил, предки Чингисхана были саха, - я изумленно уставился на него, - очень давние предки. Но потом что-то случилось, и цивилизация Севера, это профессора слова, скатилась в каменный век. Кремневые стрелы, олени и подножный корм. От того времени осталась только куча разных табу — то, о чем саха даже между собой боятся говорить, а чужим тем более не рассказывают. Много интересного он тогда говорил, я все не запомнил, многое и не понял даже.

- Ого, - озадаченно отреагировал я. Нет, готовясь к поездке, я читал некоторые статьи про историю и быт якутов. То есть, конечно, саха. Там было даже навскидку много «белых пятен». Какие-то объяснялись трудностью перевода, какие-то - древностью и ненадежностью единственных источников, изустных преданий. Хотя, кажется, копни любой народ с историей — славян, кельтов, итальянцев, да даже индейцев, майя или ацтеков — и непременно напорешься на седую древность, в которой таятся неразгаданные доселе рептилоиды, инопланетяне и прочая фантастически-технологически-эзотерическая странь. Массив странностей, то есть.

- Места тут богатые не только на тайны. Золото, камни, кости, недра — все есть. Только добраться тяжело, поэтому как лежали — так и лежат, - продолжал Самвел. Я чувствовал, что истории так просто не закончатся, поэтому решил как-то приблизиться к реальности:

- А я-то думал, что этих стремных, как их? Чукучаны? Вот их. Не едят, потому что донная рыба, падаль жрет.

- Хорошая версия, простая, мне тоже нравится — заулыбался знаток местной фауны и истории.

- Вот понять только не могу: севанские раки тоже не святым духом питаются, а деликатес - куда деваться!, - согласен, удочка простая и дилетантская, но сработала. У Самвела враз прорезался акцент и загорелись глаза:

- На Севане бывал? - жадно спросил он?

- Нет, - с искренним сожалением признался я, - но раков тамошних ел.

- Э-э-э, нэ то! - возмущенно воскликнул армянин — севанских раков надо варить в воде Севана! Соль только аванскую брать!

- Мне так и объясняли, - закивал я.

- В Москве только на Никитской армяне правильно раков варят, остальные дурака валяют или деньги зарабатывают, - не успокаиваясь, продолжал Самвел, - но там народу много, денег много, дураков много. Поэтому настоящих раков поесть ай как трудно.

- Это точно. По всем пунктам согласен.

Слово за слово, выяснилось, что хозяином гостиницы, в которой мне надо было ночевать, тоже был Самвел, но туда ходить он решительно запретил. Так и сказал: «Гостя в ночлежку посылать — позор!». Оказывается, прямо в кафе была пара номеров «для своих», в одном из них меня и поселили, причем армянин сам, не слушая моих уговоров, затащил туда мое барахло, так и скучавшее на крыльце. Под разговор, который, казалось, не прекращался, он принес еще мяса, бастурмы, соленой рыбы. На вопрос: «сколько я должен за обед и ужин?» вполне натурально рассвирепел, а думал — зарежет. Велел никогда такие вопросы не задавать: «кому надо, и кто право имеет — сам пусть спросит».

Выяснилось, что когда он молодым парнем приехал в Якутск и хотел открыть там ресторан, местные решили загубить идею на корню. Тогда ему «немного помог» Аркадий. Потом, через пару лет, в том самом ресторане произошла очень шумная история, и уже Самвел «немного помог» Бере-старшему с правильными показаниями и свидетелями. А здесь, помимо кафе и гостиницы, он организовывал туры для охотников и рыбаков, сплавы для любителей рафтинга. И, судя по паре-тройке неизбежных в жаркой южной беседе еле уловимых оговорок, покупал золото, камни и кости у местных. В той комнате, где мне предстояло ночевать, к потолку был приделан бивень мамонта. Комната где-то три на четыре метра. Бивень начинался над входной дверью справа и заканчивался едва не доходя до нее же слева, кольцом охватывая весь периметр. Я попробовал представить животное, что могло носить такие зубы — и не смог.

Самвел предупредил, что завтра утром мы отходим от берега рано. До устья речки со странным названием «Уяндина» он доставит меня на своей