Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

от земной конструкции, какой я видел… Что ж, теперь с тебя чертёж — а с нас много работы. Готовимся к настоящим испытаниям. Два метра в поперечнике… Гедимин, с тебя — всё, что связано с ирренцием. Топливо, облучатели, аварийное глушение. Об остальном не думай. У нас тут своих Инженерных блоков хватит. И… завтра грузим топливо в реакторы. Готовимся к предзапуску. Тебя поставят на шестой блок, постоишь там с умным видом. Следи за хранителем! Последнее время вспышки и поисковые лучи притихли…

— Горячие волокна кто-нибудь замечал? — встревожился Гедимин. — Хранитель раздражён?

— Непохоже, но… что-то он чувствует из общего волнения, — ответил вместо Исгельта Айзек. — В общем, следи. Тебя-то он точно признаёт.

05 декабря 07 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»

Загрузка топлива началась ещё с утра; Гедимин и трое ликвидаторов стояли по периметру вскрытого альнкита, на верхнем его ярусе. Оттуда была видна и тёмно-синяя накопительная выстилка на стенках реактора, и коридоры оттока, и багровые колонны-сборки, замершие без движения, — пока Гедимин возился с «Куэннским альнкитом», на станции времени даром не теряли. Из окликов рабочих и значков на их тяжёлых комбинезонах он смог понять, что каждому блоку дали свою бригаду — видимо, сарматов в «Эданне» уже хватало. «Сколько их тут будет всего?» — думал Гедимин, следя за плавными движениями загрузочной машины. «Огромная станция, рудники вдоль побережья… Тут тысячи тонн угля, металлы, даже уран есть, — хоть весь остров утыкивай сольвентными колоннами. И заводы, конечно же, — если ИЭС под рукой, зачем гнать руду на материк…»

Топливные сборки кольцо за кольцом ложились в синий колодец. Их укладывали вместе с полным набором ипроновых стержней — крышка с электромагнитами была высоко поднята, чтобы не мешать работе, да с ипроном было и безопаснее. Сармат, незаметно сдвинув пластину на запястье, чувствовал ровное тепло и редкие, очень тонкие волокна, — хранитель — или какая-то его часть — был здесь, «видел» Гедимина, но ему было не до общения.

— Назад! — скомандовал бригадир. — Майна помалу!

Крышка опустилась. Ещё команда — и её намертво припечатало к реактору. Остались трубы вентиляционной системы и коридоры оттока… и слабо шевелящиеся щупальца, которые, похоже, чувствовал не только Гедимин.

— Всё лицо как в паутине, — вполголоса пожаловался рабочий.

— Спокойно! — отозвался бригадир. — Это от ЭСТ-лучей. Уйдём отсюда, и всё пропадёт.

…Не успел Гедимин добраться до барака, как на запястье загудел передатчик.

— Атомщик, давай к пятнадцатому, — вспышки «сигмы» неопознанной природы!

Айзек стоял не у самого блока, а у узла насосной станции. Гедимин покосился на дозиметр — узел не «фонил»… зато в полусотне метров «загорелась» «сигмой» мачта энергопередачи.

— Вот так оно и скачет, — мрачно сказал Айзек. — Вспыхнуло — и пропало. Кипящее облако?

Гедимин задумчиво сощурился. «Да непохоже…»

— У вас тут много люфтовых узлов, я видел, — на них вспышки сильнее? Чаще?

Айзек качнул головой.

— А между блоками «перемигивание», как в начале было, — оно продолжается?

— Дней пять не видели, — Айзек сверился с журналом. Гедимин посмотрел на дозиметр — ещё две вспышки «отметили» что-то из «витков» вспомогательных служб — и облегчённо вздохнул.

— Это не кипящее облако. Это вроде поисковых лучей. «Эданна» ощупывает себя. Как после медкапсулы. Разбирается, что к ней приделано. Скажи своим — пусть не боятся и не мешают. Освоится — перестанет.

На мгновение перед глазами вместо огней энергоблока сгустилась темнота, а в ней коротко сверкнули сгустки света, связанные тяжами, и цепочки мелких скользящих огоньков. Гедимин машинально встряхнул головой — картинка пропала.

— Что? — Айзек схватил его за плечо.

— «Эданна». Пыталась передать изображение, — сармат криво ухмыльнулся. — Я думаю… сейчас такое будет у многих. Предупреди всех, и медчасть тоже! Оно с непривычки… не очень приятно.

Стрелка дозиметра крутилась в разные стороны, пока Гедимин шёл к бараку, но тревожно сармату не было — напротив, в груди разлилось приятное тепло. «Хотя бы с хранителем всё в порядке. Осталось разобраться с безоболочником… Куэннским альнкитом. Думаю, я его буду называть безоболочником, — оболочки у него точно нет. Защитные поля не в счёт.»

06 декабря 07 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»

Всю ночь Гедимину снились вспышки и протянутые в разных направлениях лучи; иногда они складывались во что-то знакомое — ему удалось опознать активную зону, очень слабый свет накопительной выстилки, иссиня-чёрные ипроновые барьеры… Почему-то ему казалось, что он должен назвать предмет и объяснить его назначение — и он пытался, как мог. Если не успевал — картинка возвращалась, иногда по три-четыре раза, — кто-то очень терпеливо ждал. Проснулся Гедимин со звенящей головой и зудящей кожей на висках, лбу и груди напротив сердца. Реальных ожогов не было — медленно «заживали» фантомные. «Станция сегодня общительна,» — криво ухмыльнулся Гедимин. «Ночью ей, наверное, проще — днём у сарматов голова делами забита. Надеюсь, она поняла, что я объяснял…»

В душевой к нему двинулся было Эркенгер, но его перехватили двое встревоженных филков. Разговора за шумом воды сармат не услышал, но один рабочий показывал на висок, а другой жестами изображал вспышки и колонны.

— Видел? — Эркенгер повернулся к Гедимину. — Это уже седьмой и восьмой. Ночью куча народу наелась «сигмы». По четверти дозы флония на нос — думаю, хватит. Ты-то как?

— Станция общается, — отозвался Гедимин. — Как умеет. Ты бы лучше сказал им, как с ней говорить. Она не хочет вреда.

Эркенгер фыркнул.

— Не по моей части, атомщик. Это вы с Айзеком и Исгельтом разбирайтесь. Моё дело — чтоб никто не помер… от вашего общения. Что там внизу? Спускаться уже можно?

Гедимин качнул головой.

— У меня там трубки и хвостовики, ничего не фонит… но ты смотри — если не по себе, лучше не надо.

09 декабря 07 года. Земля, Северный Союз, Шпицберген, ИЭС «Эданна»

У первого