Из Тени (Dragon Age) - Krilena

— В моих словах не было лжи, милорд. Это, — указал магистр на Якорь, — либо последствие, либо инструмент того, что желал сделать Корифей на Конклаве. Это всё, что я знаю.

— Но вы сказали, что проснулись уже после Конклава.

— Так и есть. В Храме Священного Праха благополучное течение ритуала было нарушено, как следствие произошёл взрыв. Возможно, именно попытки разорвать Завесу, чтобы войти в Тень, спровоцировали моё появление в вашем мире. Не могу сказать, поскольку проснулся я уже, как и говорил, в окружении солдат и с магической нестабильной аномалией на руке.

Хмуря угольные брови, правитель внимательно слушал. Опять же он сомневался, но при этом слова хромого мага гладко ложились на его предположения в происходящем, а, значит, имеют место быть. И подробностей Радонис не спрашивал, поскольку о многом догадался сам.

Архонт снова глянул на письмо «рук» Верховной Жрицы. Если принять слова гостя за правду, то становится понятно, к чему была такая срочность. Они не мага, возможного виновника теракта, испугались, а пылающей на его руке аномалии. Значит, в конечном итоге эту аномалию они или сам носитель обуздали и смогли закрыть с помощью неё Брешь. Радонис теперь был окончательно уверен, что «метка» уникальна и является ключевым элементом в закрытии разрывов. Теперь понятно, почему Инквизиция не может больше повторить свой подвиг: закрывала Брешь не она, а этот маг.

— Вы присутствовали при закрытии Бреши. Но в дальнейшем Совет настойчиво уверяет, что ничего не знает о вашем существовании. Вы можете дать этому объяснение?

— Я смог в тот день сбежать, и они больше не могли меня контролировать. Разумеется, в их интересах было скрыть, что где-то по территории юга свободно бродит «тот самый» магистр с неизученной аномалией.

Радонис подозрительно сощурился, посмотрел на собеседника. Неужели он, и правда, настолько любит свободу?

— Вы не симпатизируете идеям Венатори, но также скрываетесь от Инквизиции. Стоит ли это считать сохранением нейтралитета?

— Отнюдь нет. Я поддерживаю Инквизицию, и готов содействовать ей в любом противодействии безумным амбициям Сетия. Однако мне благоразумно будет как можно дольше сохранять независимость от них.

— Опасаетесь, что Совет вас усмирит? — догадался Радонис и, представляя, как напугало южан явление древнего тевинтерского магистра, считал опасения в усмирении весьма оправданными.

— Именно так.

Однако Инквизиция всё же заинтересована в поддержке беглеца, не зря же они так настойчиво требовали от Тевинтера содействия в перехвате двух кунарийских кораблей. Сначала Радонис думал, что они хотели заполучить агента венатори, но теперь был уверен, что они так старались ради спасения из лап рогатых магистра.

Радонис получил ответы, которые помогли ему в общем-то составить картину происходящего, и теперь его любопытство отдало бразды правления амбициям. Даже прокашлявшись от ставших комом в горле возможных перспектив, архонт Империи вновь вцепился хищным взглядом зелёных глаз в хромого мага. Этот человек вкупе с меткой представляет огромную ценность как для Тевинтера, так и в качестве сильнейшего рычага давления на юг. Инквизиция обещала полностью спасти мир от разрывов, путём окончательного закрытия Бреши. Архонт догадывался, что причина, по которой она, заполучив в свои руки магов юга, этого до сих пор не сделала (помимо желания сначала разобраться с не менее опасным Корифеем) заключается в том, что не было у неё главного средства — Якоря, который утащил с собой беглец. Значит, Совет сделает всё, чтобы его заполучить…

— Не кажется вам, господин Безумец, что вы были чрезмерно щедры на откровения? — чуть ли не прошипел Радонис, словно довольный удав, уже обвившийся вокруг своей жертвы и готовящийся к трапезе.

— Зная это, вы будете заинтересованы в моей немедленной депортации на юг.

— Как и не менее заинтересован в том, чтобы оставить вас при себе без вашего на то согласия.

— Господин Радонис, вы действительно ценой собственной жизни и всей Империи желаете узнать, что преобладает: патриотизм и бескорыстный героизм или эгоистичное свободолюбие и гордыня — в тевинтерском магистре, которого прозвали Безумцем? — как никогда серьёзно спросил сновидец. Это была даже не угроза, а обычный вопрос, который поможет ему окончательно понять, оказался ли он прав, когда оценивал нынешнего правителя Тевинтера и его благоразумие, или нет.

Подобными словами Безумец однозначно давал понять, что если ему не оставят выбора, то он, едва ли колеблясь, пойдёт по стопам Корифея. Пусть это будет стоить ему жизни, пусть новый взрыв породит те же колоссальные жертвы, что и на Конклаве, пусть это приведёт к окончательному падению Империи, а, может, и всего мира — неважно.

Свобода — это всё, что у него есть. Ради неё он покинул отчий дом, лишившись титула, наследства и спровоцировав падение своего древнего рода. Ради неё он воспользовался болезнью и довёл до одержимости ту, кого наставник собирался выдать за него замуж, что привело к уничтожению одержимым всей семьи старика, спасшего однажды ему жизнь и позволившему учиться. Ради неё он отправился в поход по новому миру. И ради неё он пойдёт на любые жертвы, лишь бы не остаться на поводке ни у одного правителя.

Радонис это понял.

Конечно, архонту было ужасно жаль, что его ожидания от этой встречи оказались напрасны и он не получит того, кто бы мог ещё сильнее укрепить его власть. Но риск слишком большой. Не ему тягаться со сновидцем, который способен использовать силу Якоря, увеличивая своё и без того несомненное превосходство. Даже если хромой маг во многом соврал, то Радонис для себя увидел и так достаточно, чтобы серьёзно опасаться. Когда вспыхнула метка, он заметил, что был промежуток времени, когда магистр её ещё не контролировал, а это значит, Якорь не до конца управляется носителем и может в любой момент проснуться сам. Следовательно, если все слова хромого — всего лишь блеф, архонт не оставлял вероятности того, что нестабильная аномалия и без его приказа может устроить нечто разрушительное. Так что Безумец был прав, и в интересах правителя поскорее выдворить за пределы страны источник такой угрозы. Тевинтер и так трещит по швам от нападок врагов со всех сторон: от кунари и церковного юга — извне, от венатори — изнутри, — поэтому не хватало ещё, чтобы что-нибудь взорвалось.

Можно было, конечно, сновидца приструнить угрозой расправы. Но и тут неудача. От убийства этого человека Корифей только выиграет: некому будет закрывать Брешь, если верить рассказу хромого. А его словам правитель поверил, хотя бы потому что Инквизиция сама без этого мага не смогла утихомирить ещё ни один