Рысюхин, давайте – за жизнь! - Котус

— В общем, мы все за вас! Случись что — ваш дом тушить будем первым!

Мило и страшно одновременно, не мог даже подумать, что так бывает…

[1] Есть старый ролик, как черепаха охотится на голубя. Это действительно страшный хищник, стремительный и малоуязвимый, поскольку прячет она голову ничуть не медленнее, чем «выстреливает» ею. «И вот эти парни это видео!» https://youtu.be/Kb0ADMQuGVM

[2] Stier (нем) — бык. LKW — Lastkraftwagen, собственно, и переводится как «крузовик»

Глава 13

В Смолевичах провёл пять дней. Разгрёб все бумаги, пообщался с некоторыми одноклассниками, с соседями тоже дела обсудил.

От моих предприятий прибыль за год составила без малого шестьдесят тысяч. Откуда такая разница с позапрошлым годом, когда чистая прибыль составила тысячу восемьсот? Так, во-первых, объёмы выросли, в том числе за счёт второй винокурни, во-вторых, сюда же пошли доходы от винокурни и от торфяного завода. Ну, и самое главное — налогов за минувший год платить не пришлось. С ними было бы всё грустнее. Ну, и самое замечательное: любая из двух строек, что в Дубовом Логе, что в Викентьевке, вытянула больше, чем дало всё производство. Если добавить ещё долю в прибыли от стекольного завода, то любая ОДНА стройка могла быть оплачена, и даже оставалось бы на жизнь. Там триста двадцать тысяч доход, на десять больше, чем годом ранее, из них почти девяносто две — прибыль, шестьдесят процентов которой — мои, а это пятьдесят пять тысяч. К моему удивлению, свести концы с концами удалось бы даже без песен! Точнее — почти удалось бы, при условии сокращения некоторых расходов. При помощи всё тех же случайных и разовых заработков, самые «жирные» из которых — продажа макра третьего уровня и первой версии фургона.

А вот песни — это в плане доходов просто песня, простите за каламбур. Сумма отчислений от концертов (и из ресторанов, что уж) по моим прикидкам должна уже превысить стоимость строительства в Дубовом Логе (без учёта куполов, которые ещё надо купить), хоть и не дотянет до стоимости работ в Викентьевке. Но те расходы полностью перекрыты, с запасом, пластинкой. Благо, что эту сумму я знаю точно, из контракта.

В целом, я вышел по итогам года в хороший плюс, съезжу в банк — буду знать точно, но предварительно можно сказать, что на ещё одну изнанку хватит, с запасом, или ещё на одну Викентьевку, но впритык. Вроде бы можно выдохнуть и позволить себе кое-какие улучшения: в Викентьевке убежище расширить, построить, как дед называет, административно-торговый центр, в Дубовом Логе вокруг дома площадку облагородить, хоть бы небольшой парк разбить с клумбами, или сад с фруктами. Но неизвестно, как оно всё в следующем году обернётся, надо иметь некоторую «подушку безопасности». Однако новым поселенцам «подъёмные» выплатить можно и нужно, как беспроцентную ссуду на обзаведение хозяйством. Если потом пообещать сделать её безвозвратной, для выделившихся в хорошем смысле слова — тоже будет хорошей мотивацией.

Ещё расходы на свадьбу! Не в цену нового посёлка встанет, понятное дело, но и парой сотен не обойдётся, даже и не парой тысяч… Потом, летом, празднование двухсотлетия семейного дела, «торговой марки», так сказать. Надо будет и сценарий продумать, и людей подтянуть, а не только новинки и подарки приготовить. Интересно, есть ли в том же Минске конторы, которые занимались бы подготовкой всякого рода праздников, фестивалей, концертов и прочего? Найти такую и нанять, только следить, чтобы не наворотили такого, за что потом внукам стыдно будет.

А через год — празднование юбилея рода, двести пятьдесят лет. А где-то между — получение титула, тоже придётся как минимум приём в Смолевичах организовывать.

Общение с одноклассниками и одноклассницами оставило преимущественно тягостные впечатления. Я ещё летом заметил, что мы отдалились друг от друга, и многие приятели кажутся мне инфантильными, что ли. Сейчас же к этому всему добавились явные нотки зависти, которая прорывалась то резкостью и ехидством, то попыткой получить с меня какие-то материальные выгоды. И подпитывалась эта зависть слухами о том, сколько мог бы стоить тот самый пожарный автомобиль, что я подарил городу. В стиле «Надо же, может позволить себе ТАКИЕ подарки!» или, как вариант «если может себе позволить ТАКОЕ, то и…» — и дальше рассуждения на тему, что с меня можно поиметь. Из всех сверстников остались буквально два-три человека, с которыми можно было о чём-то поговорить и не ожидать ежеминутно каких-то странных просьб. Причём если один из них был просто тот ещё весёлый раздолбай, то другого, как и его приятеля, с которым только-только начало налаживаться знакомство, я в гимназические годы считал зазнайкой, снобом и вообще занудой. Но сильнее всего удивило то, что эти двое, оказывается, вполне себе приятельствуют уже не первый год! А «раздолбай» учится в Борисове на пожарного. Своеобразное такое чувство, когда узнаёшь вроде бы знакомых людей с совершенно новой стороны, да…

А у Пырейниковых в мастерской появился новый работник, точнее — ученик! Трофим Ильич добыл где-то парня восемнадцати с небольшим лет, с даром Печатника и потенциалом чуть больше полутора единиц. Парень не то не смог, не то не успел поступить в бесплатное училище, а на платное — он такую сумму себе и представить-то мог с трудом, не то, чтобы иметь. Парнишка почти не глядя подписал ученический контракт, предусматривающий сохранение тайн рода, и грыз гранит науки так, что только крошки с искрами летели. Гипотетическая же перспектива принятия в род, если покажет себя, которую ему осторожными намёками обрисовала младшая из внучек и вовсе привела Кузьму в перманентный восторг. Хм, а ведь если старый Пырейников решит свои проблемы с покровителем, то при принятии парень вполне может получить единичку в потенциал, а уровень в два с половиной — это, по нынешним пырейниковским раскладам вполне себе «ого»! Но оба деда были пока одинаково сдержаны.

«Это он сейчас порхает от радости, получив резкое повышение и статуса, и благосостояния. Но человек существо такое, что быстро привыкает ко всему, к хорошему в том числе. И через какое-то время начинает считать, что вот это вот „хорошо“ — это норма, это так и должно быть, по умолчанию, так сказать. И начинает хотеть большего, вне зависимости от того, заслуживает ли он это. Вот если через полгода его