Ночная вахта - Юрий Павлович Валин

Я шел за ним следом и думал, что Док, не смотря на свой злодейский смех, никакой не женоубийца, а просто неудачливый воришка. А убийца как раз я. Забавно раскатились шары игры-жизни по столу с мокрым травяным сукном. Впрочем, раз Док тащится вперед, не особо опасаясь за собственную спину — я не очень пугающий убийца. Наверно, у меня все впереди.

— Чему ты ухмыляешься, Энди? — не оборачиваясь, спросил мой спутник.

— Думаю, что с нами будет, если в этом мире вообще не найдутся люди.

— Ну уж на мою задницу, в любом случае, нечего пялиться, — запротестовал Док.

Мы приглушенно посмеялись и взобрались на очередной склон. Впереди открылась дорога, по которой волонтеры возили бревна для постройки верфи и пристани.

— Нет ни малейших сомнений, что этой дорогой не пользовались месяц, а то и два, — прошептал доктор.

Верно, лощинка с колеями выглядела абсолютно заброшенной. Вообще-то и дорога, и две еще чуть заметные тропинки, казались сугубо чуждыми этой мокрой травяной ночи. Словно борозды уродливых шрамов на теле холмов.

В молчании мы двинулись дальше, держа курс на отклонение от берега и рассчитывая под прикрытием кустов выбраться к портовой дороге, дабы оказаться где-нибудь между пристанью и насыпью будущей узкоколейки.

Насыпь оказалась на месте, а пристани практически не осталось: лишь несколько свай еще торчали в воде.

— Разобрали, — прошептал Док. — Из воды столбы не стали вытаскивать — не стоит возни. Возможно, Сэлби прав и лагерь перенесли по какой-то причине.

Я помолчал. При переносе лагеря едва ли имело смысл разбирать настил пристани — дорога от Завода шла прямиком сюда, а любой груз проще транспортировать рекой. Ведь пещеры и сам Завод в любом случае едва ли возможно переместить. Впрочем, это Док знал куда получше меня. Ах, уж эти самообманы и самоутешения…

Мы внимательно изучили в бинокль бывшую пристань и насыпь, не обнаружили ни малейших признаков жизни. Следовало продвинуться непосредственно к лагерю…

…Первым живого человека увидел я: в сумраке на миг появилась полоса света. Это было выше долинки, на склоне, там, где по моим смутным воспоминаниям располагались пулеметные блокгаузы. Свет из двери мгновенно исчез, а силуэт остался стоять на ступенях лестницы.

— Что там? — встревожено прошептал Док.

Ночная тьма чересчур загустела для не тронутых Болотами глаз, и мой спутник почти ничего не видел.

— Часовой, — прошептал я. — Они заняли наши укрепления.

В том, что это «они», а не кто-то из экспедиционного полка, у меня не оставалось ни малейших сомнений. Чужак был одет в свободные штаны, наподобие тех, что носили наши гребцы, но в отличии от них, имел привычку заправлять штанины в добротные сапоги. Легкая куртка с капюшоном, под ней блеск металла кольчуги. На поясе висели прямой недлинный меч и кинжал. Дикарь, но недурно вооруженный и уверенный в себе.

По-видимому, в лагере их немного. Я проследил за направлением взгляда чужака и обнаружил второго туземца. Вернее, двоих — эти затаились на верхней площадке полуразобранной причальной мачты для дирижаблей. Наблюдатели. Нам чудом повезло остаться незамеченными: мы двигались слишком медленно и неуверенно, и по большей части оказались прикрыты насыпью узкоколейки.

Я объяснил доктору ситуацию.

— Черт возьми, ты уверен, что они там? — изумился Док. — Это же слишком далеко. Я едва различаю вышку.

— Определенно, они там, — заверил я. — И где-то есть конюшня. Ветер изменчив, не определю точно, но уж конский навоз трудно не узнать.

Мы действовали с предельной осторожностью. Приближаться к строениям было неразумно, но выручал бинокль и мои обострившиеся чувства. Туземцев в лагере насчитывалось от двадцати до сорока человек. Мне показалось что лошадей, укрытых в бывшей молельне для волонтеров, примерно столько же. Странно, по слухам в здешних местах обитали крайне отсталые племена. А тут целый кавалерийский эскадрон, достаточно дисциплинированный и имеющий представление о дозорной службе.

Обсудив с Доком расположение вражеских постов, мы пришли к выводу, что это не засада. В смысле, если и засада, то не на нас. Дикарские дозорные посты в большей степени были развернуты фронтом к пещерам, стало быть, оттуда туземцы и ожидали неприятностей.

— Сэр, то, что мы именовали Заводом, вероятно, не совсем завод? Это механизм здешних врат, и именно таким путем мы проникли в этот мир, не так ли? — напрямую спросил я.

— Энди, не то чтобы я тебе не доверял, — прошептал Док. — Но мы сейчас касаемся тайн, за разглашение которых меня гарантированно повесят. Даже если я выскажу лишь только свои собственные, смехотворно необоснованные догадки. Понятие не имею, что значится в контракте, который подписал ты, но существует ли уверенность, что обмен подробными сведениями нам так уж необходим?

— Такой уверенности у меня нет, — признался я. — Вопрос заключен в ином. Нужно ли нам точно знать, что происходит в пещерах? Если полк отступил в глубь туннеля и удерживает, гм… ключевые позиции, то это дает нам шанс. В противном случае…

— В противном случае, мы в полной заднице, — вздохнул Док. — Тайна это или нет, но вернуться под знамена Ее Величества, к жалованию, пиву и допросам с пристрастием, мы можем только через Завод…

Мы потратили более двух часов, подбираясь к входам в пещеры. Лично мне все стало понятно намного раньше, но я понимал, что доктору нужно убедиться собственными глазами…

Собственно говоря, пещер больше не было. Входы в галереи похоронил огромный оползень, практически сравнявший откос, так старательно издырявленный нашими саперами и строителями. Лишь насыпь узкоколейки, сейчас упирающаяся прямиком в каменный завал, доказывала, что это то самое место.

— Похоже, они взорвали туннели, а потом обрушили склон, — бормотал Док. — Сработано неспешно и со смыслом. Взгляни: сначала разобрали пути, убрали рельсы и шпалы. Ты понимаешь, что это значит?

— Понимаю. Туземцы оказались малость посообразительнее, чем предполагалось в штабе.

— И это тоже. Хотя, взрыв мог быть подготовлен нашими саперами. Но дело куда хуже. Энди, мы отрезаны…

Мне было любопытно видеть лицо доктора в этот момент. Я уже вовсю пытался понять, что принесет этот новый отскок шаров на нашем игровом столе. Ну и физиономия! Наверняка, днем я тоже выгляжу забавно. Иногда.

Осознав, что наше положение изменилось самым кардинальным образом и потому делать выводы, лежа на мокрой и колючей траве, несколько