Культивация тёмного целителя - Brevis

— Неужели… проиграть… двоим… — выдохнул он с трудом. — Что вы хотите за сохранение моей жизни? Она дорого стоит! Если вы пощадите меня, вам щедро заплатят.

— Для начала, расскажи, что за люди, которых вы преследовали.

— Что?! Так вы даже не знаете их?! Зачем вы тогда помогли им?

— Молчать. Отвечай на вопросы. — Говорил Линь с угрожающим видом.

Главарь стиснул зубы, но продолжил:

— Клан Северной Звезды украл у нас важный артефакт, мы не могли им этого позволить, так что мы объявили на них охоту. Если мы не вернем его, то наше влияние сильно пошатнется!

Линь принял к сведению услышанное, он не собирался верить ему без доли сомнения. Он был практически уверен, что такие, как он, будут прятать удобные детали и рассказывать свою версию. Возможно, ему стоит позже наведаться в клан Северной Звезды, чтобы разобраться в ситуации, где возможна потенциальная выгода и союзники. Не зря ведь он их спас!

— Артефакт? Должно быть, он очень ценный, раз вы объявили охоту на целый клан.

— Верно! Грязные ублюдки обманули нас и забрали его себе! Но господин, я вижу, что вы и ваша спутница способны, если вы пощадите нас и поможете нам разобраться с этим делом, то вас ждут несметные богатства! Наш клан не будет оставаться в должниках!

Страх за свою жизнь показался в его лице, и он продолжил говорить:

— Мы… могущественный клан. Наши связи и ресурсы могут помочь вам достичь невероятных высот… Я клянусь, что ваш путь к власти станет реальностью, если вы примете наше предложение.

— Хм… Богатства говоришь… Дай мне подумать.

Линь размышлял, что ему делать дальше… Наконец, приняв решение, он улыбнулся.

В его улыбке виднелись сплошные клыки…

Глава 24

Командир ядовитых змей стоял на коленях, трепеща в ожидании решения. Юноша, казалось, был погружен в свои мысли, стоя к нему спиной, но он чувствовал, что-то зловещее исходило от его присутствия…

В своей прошлой жизни, когда Линь держал в руках скальпель, он редко испытывал сомнения. Там всё было проще: пациент либо выживал, либо умирал, и в большинстве случаев это зависело от его умений, а не от морали. Но теперь, стоя перед человеком, который представлял угрозу его будущему, он осознавал, что каждое действие имело последствия. Убить или отпустить? Решение несло с собой не только тактический, но и моральный груз, который он старался игнорировать.

«Таким, как он, верить будет ошибкой, используют как пешку и не забудут отомстить трехкратно, никогда не поверю, что они так просто забудут это нападение». — Размышлял Линь, он не собирался доверяться таким людям. Только если мог бы их как-то использовать, но он не видел пока такой возможности. Брать его в заложники будет огромной морокой, в худшем случае их вообще могут отследить. Оставлять его в живых тоже будет ошибкой, сорняки необходимо вырывать с корнями, пока из них не выросло дерево, которое упадет на тебя и прибьет насмерть!

Он сосредоточил свою ци в ладони и, замахнувшись… Пробил череп главаря шайки ядовитых змей. Огромное количество крови хлынуло на его одежду, это был первый раз, когда он убивает в этом мире человека, но он оставался хладнокровным. Он не собирался сомневаться и играть в пожалейку, это могло быть смертельно опасным.

Командир даже не сразу понял, что произошло, ведь юноша атаковал с молниеносной скоростью. Он лишь успел издать крик, полный боли и страха, когда увидел настигающую руку, пронзившую его впоследствии. Он ощутил, как его сознание быстро погружается в пучину тьмы, из которой доносились страшные звуки… Разве так должна выглядеть жизнь после смерти?… Он рухнул и безжизненно упал на землю.

Линь тем временем сделал шаг назад, чувствуя себя странно. Переводя дыхание, он ощутил, как темная ци внутри него словно ликует. Это чувство не было похоже на удовлетворение от победы, нет. Скорее, это был дикий голод, насыщение которого принесло ему долгожданное удовлетворение. Энергия в нем бурлила, словно радуясь страданиям убитого противника. Линь даже ощутил, как темная энергия словно подстегает вновь напасть на поверженного противника, как будто жаждала продолжения банкета.

Он с трудом отвел взгляд от трупа противника, пытаясь собраться со своими мыслями. Он уже был в похожей ситуации, когда однажды терял контроль. Слабый голос разума пытался напомнить ему, что подобные мысли приводят лишь к потере контроля над собой.

Но темная ци внутри него как будто росла, наполняя его уверенностью и чувством превосходства. С каждым ударом она обостряла его инстинкты, делая его более ловким и быстрым, но и более беспощадным. Он слышал свой собственный голос, призывающий его принять и погрузиться поглубже в это состояние. Но внутренне понимал — это не его собственный голос. Его темная часть шептала ему, предлагала силу в обмен на покорность, и ему требовалось все его самообладание, чтобы держать себя в руках.

Лайя подошла к нему, тяжело дыша, ее лицо было покрыто каплями крови, а в глазах светился огонь битвы.

— Ты выглядишь неважно, что с тобой? — С легким беспокойством спросила девушка.

— Теряю контроль… Помоги скорее.

Лайя не собиралась тратить время на размышления. Она без промедления протянула руку и дотронулась до его плеча, вглядываясь в его темные глаза. Их потоки снова слились вместе, а она направила свою светлую ци прямо в эпицентр проблем — сосредоточение. Последнее странно вибрировало, словно находилось в агонии. Лайя нахмурилась, и ее ци устремилась с двойным напором. Сосредоточение вибрировало, принимая ее энергию, но постепенно успокаивалось.

Линь тоже не оставался в стороне, фиксируясь на своих ощущениях. Он старался подавить бурлящую силу внутри, которая явно протестовала. Он приказывал и заставлял ее покориться, подавляя любые ее желания, которые не принадлежали его разуму. Постепенно он почувствовал, как его мысли прояснились, и мрак отступил, уступая место прежнему Линю.

— Фух… Похоже, убийства влияют на темную ци, придется постараться, чтобы усмирить ее. — С облегчением говорил Линь.

— Влияют? — переспросила Лайя, недоуменно всматриваясь в его лицо, в котором еще оставались следы борьбы. — Что ты имеешь в виду? Она… ликует?

Линь кивнул, стараясь привести дыхание в порядок.

— Будто становится сильнее от боли и смерти. Я чувствую, как она пробуждается в такие моменты, радуется, —