Архимаг с пеленок. Том 3 - Валентин Якимов

На досуге.

Именно подсчётом баллов и занялась комиссия, состоящая из всех преподавателей первого года всех четырёх групп. И наставников, конечно, тоже.

Система оценивания весь год оставалась для нас полной тайной, так что теперь мы все впервые увидели стобалльную шкалу. Имена на ней красовались по алфавиту, а напротив всех значилось: 0 из 100.

Но вот бурные споры и обсуждения в жюри, скрытые от нас пологом тишины, закончились. Каждый из судей нажал на свою красную кнопку.

Затем то же сделали все четыре наставника — и на таблице тут же появились все итоговые баллы. Фамилии разом поменялись местами… И по залу понёсся гул голосов.

Но в нашей компании гул быстро сменился счастливым смехом и писком Эммы. Ведь на первом месте в списке красовалась…

Красовалась…

Ну, неужели кто-то сомневался? Конечно же, там красовалась моя фамилия!

— Сынок!!!

— Костян, молодчина!!!

— Поздравляю, Константин!

— Костик молодец, но Сашенька тоже почти не отстаёт смотрите!!!

И действительно. На втором месте красовалась сашкина фамилия. Надо же! Не зря я его тренировал, да и происхождение играет свою роль.

Хотя просто по итогам года он был бы куда ниже — в таблице виднелись и они, и итоги экзамена. Пятьдесят можно было набрать за год, включая четвертные испытания, и пятьдесят здесь.

Именно экзамен, завершённый нашей группой на сорок шесть из пятидесяти, вознёс всех нас на вершину!

Девочки, конечно, чуть отставали — особенно Рина, весь год отделённая от нас. Но седьмое место Лизы и десятое Рины всё равно стало поводом повизжать от счастья.

Они ведь знали, что от этого зависит, будем ли мы дальше учиться вместе.

Третье место, кстати говоря, заняла Мария Романова. В основном — за счёт итогов года. Пятьдесят из пятидесяти. Почему-то я не удивлён?

У меня, кстати, сорок пять. А всего — девяносто один из ста.

У Сани восемьдесят четыре. У Мари — семьдесят девять. Всего двадцать девять баллов за экзамен. М-да.

Фёдор, весь год считавший себя вторым, отстающим лишь от меня, позорно сидел на двенадцатом месте. Даже Юленька Долгорукая, не такая приметная девчонка — на восьмом!

В общем, так и закончился годовой экзамен, определяющий состав групп на второй учебный год. Всего нас осталось и правда ровно шестьдесят. Так что группы теперь будут по пятнадцать.

Потом были долгие нудные поздравления, бестолковые речи, фуршет и бал для желающих взрослых. Мы все его пропустили — взрослые предпочли провести время с нами.

Ведь уже завтра все, кроме опекунов, будут обязаны покинуть сад. Начнётся новый учебный год.

А Адам с Эммой вообще по каким-то своим бизнес-делам должны улететь в Англию. Эта новость на меня как снег на голову свалилась!

— А кто буит связь с миром держать мне⁈ — ткнул я пальцем в Адама, когда нам удалось остаться вдвоём.

Британец мягко улыбнулся.

— Ну, с недавних пор мой брат больше не напоминает старое бревно, хе-хе. За прошедшие дни он уже почти начал походить на человека. Вот пусть он и держит.

— Но он же демон! Его сюда и на полёт стрелы не пустят!

— О-о, вот об этом не переживай. Имредан умеет находить достойных людей. Те двое, кто помогал нам с высшим, помнишь?

— Те святоши? Помню. А их разве не ты где-то откопал?

— В этот раз я. Но вообще-то это его контакты. И они решили пока остаться. Поработать здесь. Я уже сделал для одного из них опекунскую доверенность на посещение Алекса. Передавай с ним свои записочки — человек надёжнейший.

Ну, ладно, чего уж. Раз Адам и Имредан настолько доверяют этим двоим — доверюсь и я. Глупо теперь играть в параноика.

Играть в параноика вообще почти всегда глупо.

В общем, так и остались мы все на попечении мамы, бати и Эльданы. Теперь, благо, с этим нет проблем — общежитие-то у всех стало общее. Переехали этим же вечером.

Опеку над Лизой взяла на себя мама Рины. Халилов, конечно, тоже остался в первой группе — пусть и на пятнадцатом месте, но опеку они передали с облегчением.

В последнее время Азат стал отдаляться от нас и сближаться с Федей. А отец Азата — с Валерой и княгиней Долгорукой. Видимо, рынок порешал.

— Мам, пап, а какие занятии в этом году? — спросил я, уже засыпая, у родителей.

— Да почти такие же. — рассеянно ответил батя, что-то ищущий в сети. — Физподготовка и Лабиринт ваш никуда не девается, чтение посложней станет, а Аурочтение превратится в Контроль эфира. Но каждый урок станет дольше. Не час с перерывами, а полтора с перерывами.

— Дима, ты ребёнку объясняешь же! Костик, в этом годике у вас будет во-от столько разных штучек!..

— Мам, не надо. Я понял.

— А… Да? Ладно.

А затем уже шёпотом добавила:

— Дим, если он правда понял, наш ребёнок, блин, гений.

Батя лишь довольно ухмыльнулся. Всё-таки родительская гордость ослепляет.

Ну что ж. Пора бы и поспать. Завтра первый учебный день второго года. Думаю, раз я уже и ребят в основном знаю, и предметы по сути те же, мне уже не придётся уделять этому столько внимания.

И можно будет наконец сосредоточиться на главном! На становлении маленькой суперзвездой!.. И на сноходчестве, конечно же.

В общем, важных дел невпроворот!

Но это не сегодня. уа-а-а-а-а! Спа-а-а-а — ать!

* * *

Валерий молча шёл по коридору в тусклом свете редких ламп. Сегодня Федя в последний раз ночует дома, а уже завтра вновь отправиться в этот садик.

Валерий надеялся, что сын уже уснул и сможет как следует отдохнуть напоследок в родительском доме.

— Вале-е-ера-а! Федя опять всякую ерунду выдумывает! — донесся из спальни манерный голос жены.

— Да ничего я не выдумаю!!!

Господь. А ведь Валерий ещё надеялся перед сном поработать! Неужели, Вика не может просто поручить сына няням, раз сама укладывать не хочет⁈

— Представь себе, не могу! — ответила жена, когда Валера вошёл с этим вопросом в спальню. — Федя хочет тебе, или хотя бы мне свои истории рассказывать!

— Не истории! Мне правда снилось!

Валера выдохнул. Присел на край кровати, приобнимая сына.

— Что тебе снилось такое, Федя?

Федя рассказал. И чем больше сын рассказывал, тем больше мрачнел отец. Федя уже далеко не весь свой сон помнил, но и того, что помнил, хватило.

— Значит, говоришь, вы были в большом шатре? Посреди тумана:

— Да! Мы пришли по чёрной дорожке! И там были чудища сякие