Молоко и мёд - Артем Рудик

никого заставить невозможно. Попробуй мне скажи вырезать целый народ. И, если не будет иного выхода, я лучше умру, чем подчинюсь. А вот наш волк цепляется за свой статус-кво и готов хоть весь мир утянуть за собой в попытках сохранить свой убогий быт.

– Да уж... я никогда не думал об этом с такой точки зрения.

– А стоило бы. Знаешь, зло зачастую очень банально. И я бы на твоём месте подумала бы, что мы будем делать с этой простотой, пока она с нами чего не сделала. Конечно, пока мы боремся за совместное выживание мы на одной стороне, но после он точно будет видеть в нас угрозу. И в тебе особенно. Так что либо спрячься под юбку Санта-Анны, либо сделай ход достойный Австера и реши проблему радикально.

– Да уж, выбор у меня так себе...

– Ни то слово. Тут уж...

Вдруг, ни с того, ни с сего прогремел оглушительный взрыв. Фюзеляж самолёта треснул прямо между мной и Памперо. С громким хрустом хвостовая часть, в которой я находился, отделилась от носовой. Я ничего толком не успел сделать. Просто наблюдал как вторая половина самолёта, закручиваясь в штопор падает вперёд, а моя летит куда-то назад. Впрочем, наблюдал я не долго, так как уже вскоре оказался выкинут из кресла и обо что-то приложен головой, отключившись...

Печать шестая – ??? – Africa, Addio!

Я проснулся на песчаном берегу. Проснулся из-за сухости во рту и неприятного жжения глаз. Голова моя гудела, я решительно не помнил кто я и как вообще очутился... Собственно где?

Место это было по-особенному живописное: огромные, многометровые золотистые барханы с одной стороны и тёмно-синий бесконечный океан с другой. Я же очнулся на тонкой ровной полоске пляжа между ними, в окружении водорослей и каких-то железяк. Неподалёку лежал сгнивший корабельный остов, что в купе со всем остальным окончательно завершало неземной апокалиптический пейзаж.

Я не знаю, как долго я здесь находился. Скорее всего меня принесли волны, ибо от кромки воды шёл характерная широкая и неглубокая борозда. Теперь же мне нужно было хотя бы осмотреться. Для этого я стал медленно, рискуя сорваться, забираться по крутой песчаной стене. Двигался я исключительно неуклюже, то и дело отправляя вниз огромные песчаные комья.

Но в конечном итоге мне удалось покорить эту исполинскую гору, попутно получив знатные ожоги пальцев лап, которые я вынужден был погружать в горячий песок, как во фритюрное масло. Можно сказать, что все эти страдания были зря, ибо за одной высоченной дюной было целое поле ничуть не менее высоких. Целый океан песка, не менее смертельный и безнадёжно бесконечный, чем его водный собрат с другой стороны. Никаких ориентиров, никакого шанса набрести на что-то окромя безвременной смерти.

В общем, мне оставалось только два направления и оба шли вдоль берега. Не то чтобы это более рациональный выбор, чем углубляться в пучины песков или пытаться переплыть море, ибо мало ли на Земле мест, где береговая линия может быть исключительно пустой на многие сотни километров? Тем более я могу оказаться на огромном острове и тогда вообще рискую никого и ничего не найти, а просто потратить время в пустую, наворачивая круги вокруг бесплодной пустоши.

Но мне больше нечего было делать. Это всяко лучше, чем сидеть под палящим солнцем и переваривать мысли о смерти. Так, я и поплёлся вдоль берега, наугад выбрав сторону. Ноги мои болели, солнце жарило макушку, но я упорно прокладывал путь по песку. Казалось, пляж будет бесконечным.

Однако, в какой-то момент я услышал громкое жужжание двигателя. С той стороны, в которую я шёл, ко мне что-то приближалось. Вскоре я уже смог разглядеть, что это был автомобиль, я даже припоминал его название – кубельваген. Это был такой маленький вездеходный джип с брезентовой крышей и причудливым корпусом.

Конкретно этот был окрашен в хаки и вёз троих чернокожих, вооружённых винтовками FAL. Конечно, вооружённые люди на военном джипе никакого доверия не вызывали. Но в конце то концов, можно же было надеяться на то, что они не бросят несчастного, мучимого жаждой на произвол судьбы? Военные же тоже люди, за кого бы они там не воевали.

Я стал махать солдатам, активно демонстрируя своё присутствие. Не то чтобы это было обязательно, им, как и мне, с узкой полоски берега деться было некуда. Они подъехали ко мне и стали кричать, тыкая в меня оружием. Я поднял руки, показывая, что не представляю угрозы и сдаюсь на их милость.

Они схватили меня и затолкали на заднее сидение машины. Я не понимал, чего именно они от меня хотят, ибо хоть они и ввинчивали голландские и немецкие слова, я не знал языка, на котором они говорили. Да и те слова, что казались мне понятными из-за их скорости речи и агрессивной подачи звучали исковеркано, так что я и вовсе мог ошибаться в том, что слышал хоть что-то знакомое.

Но теперь, даже будучи в авто полном не слишком дружелюбных чернокожих я чувствовал себя несколько спокойнее. По крайней мере меня быстро убьют люди, а не медленно жара. Может быть, до этого ещё накормят и напоят, уже будет славно.

Катили по песку мы довольно долго. Затем выехали на более-менее приличную дорогу у небольшого портового городка. Судя по табличке на въезде, городок назывался Уолфиш-Бэй. По крайней мере теперь я знал, что нахожусь в ЮАР у так называемого Китового Залива. Из плохого было то, что в моей голове всплыли обрывчивые воспоминания о войне за независимость Юго-Западной Африки. В соответствии с этим сине-красно-зелёные флаги на нашивках моих "похитителей" обретали своё истинное значение: это были цвета партизан народа овамбо.

И конечно повстанцы не стали заезжать в "национальный город", лояльный правительству ЮАР. Они поехали дальше, куда-то в глубь пустыни Намиб. Самое обидное в этом было то, что пройди я самостоятельно эти несчастные десять километров по берегу, то вышел бы в цивилизованный порт, к людям, у которых можно было бы попросить хоть какой-то помощи. Это в любом случае было менее рискованно,