Возродившийся - Георгий Лопатин

– При всем уважении товарищ капитан, но свалить за бугор я могу гораздо проще и легче.

– И как интересно бы знать?!

– Да банально запишусь в какой-нибудь авиаклуб, научусь летать, потом сделаю планер и полечу в сторону Японии. Даже до самой Японии не обязательно лететь, достаточно приводниться возле первого же попавшегося японского рыболовного траулера, а их в Японском море думаю до черта и больше плавает.

– Хм-м… выглядит действительно просто… – признал Бутурлин.

– Я не слепой товарищ капитан… вижу, что происходит, все эти анекдоты и критика Партии на самом деле чепуха… просто сброс первого напряжения, хотя да, симптом тревожный, но это именно что симптом, а не первопричина.

– А что не чепуха?

– Двойная мораль, когда есть свое мнение и есть мнение Партии которого надо придерживаться, выдавая за свое даже если ты с этим не согласен, чтобы просто остаться на своем посту, не говоря уже о том, чтобы дальше делать карьеру. Люди не способные отстоять свою точку зрения, потому что за это их накажут отлучением от кормушки, по факту морально ломают себя. У людей накапливается раздражение, перерастающее в ненависть к структуре, что их заставляет лицемерить, это отравляет душу. Кто-то свыкается с этим не желая лишаться достигнутого благополучия и надеясь его еще сильнее улучшить, а иные… превращаются во врагов, что в критический момент нанесут удар изнутри. Долго ли продержится государство с таким управляющим персоналом?

– Кхе-кхе… – закашлялся капитан и закурил папиросу, сломав одну спичку, слишком сильно ударив ею о коробок.

Жадно сделав затяжку и с силой выпустив сизый вонючий дым, капитан спросил:

– И ты считаешь, что знаешь как это все исправить?

– Нет… не знаю… но и просто смотреть на то, что происходит, тоже как-то неправильно, товарищ капитан… Но будучи простым учителем, тоже ничего не добиться.

Повисла тишина. Капитан продолжал курить постепенно успокаиваясь. Он прекрасно понял, что недосказал студент – нужны структурные изменения, но они невозможны без регулярной смены руководящего звена, а точнее понимание им в полной мере назревшей проблемы. Но «уйти» какого-нибудь партийного мастодонта можно только подготовив убойный компромат. Но в этом случае придется полагаться на решение ЦК. Замкнутый круг.

«Молодой, горячий, жизнь его еще не обломала, как меня… – думал он. – Может рассказать ему, как все в действительности дело обстоит? Хотя зачем?.. Все может измениться, вернувшись на круги своя, может сразу после того, как кукурузника сменят на посту, и вот тогда… именно такие как он и понадобятся, молодые волкодавы, что станут рвать врагов. Главное, чтобы к этому моменту он не успел во всем разочароваться. Впрочем, этот все хорошо понимает и знает с чем придется столкнуться, так что только злее станет».

Докурив беломорину и раздавив остатки в пепельнице, Бутурлин сказал:

– Ладно Громкий… я тебя понял. Но, чтобы я замолвил за тебя словечко, ты должен мне доказать, что достоин этого.

– Каким образом?

– Для начала… завербуй мне трех осведомителей. Сделай это до Нового года.

– Есть конкретные имена? Чтобы не вышло накладки?

– Вот заодно разберешься с этим…

– Хорошо. Что еще?

– Стань старостой или комсоргом. Это после Нового года, но не затягивай до весны. Я должен увидеть, можешь ли ты делать реальные дела или только языком горазд молоть.

– Это все?

– Да.

– Разрешите выполнять?

– Действуй.

Глава 10

Дмитрий вышел из кабинета на «деревянных» ногах и закрыв дверь, чуть не рухнул на пол из-за того, что «дерево» превратилось в «вату». Сердце с силой долбилось в груди, что твой отбойный молоток словно пытаясь пробить грудину и выскочить наружу. Он даже не ожидал от себя столь острой нервной реакции.

– Вроде получилось, – выдохнул он, смахнув со лба обильно выступивший пот.

И тут же недовольно скривился. Дополнительные условия от комитетчика его не порадовали. Он в принципе не понимал, как станет вербовать студентов и совсем не представлял, как сместить с должности старосту или комсорга, чтобы занять их место.

«Одно хорошо – после истории с джинсами я достаточно популярен у студентов, чтобы меня без проблем избрали», – подумал он.

Мелькнула мысль устроить профанацию с вербовкой и самому писать отчеты от лица завербованных. Что до почерка, то можно заплатить школьника и те уже перепишут.

– Ерунда… если все получится как надо, то это все быстро вскроется, ведь осведомителей надо передать капитану… Ладно, надо еще раз присмотреться к одногрупникам и прочим сокурсникам.

Ужинать Носов, как всегда, пошел в столовую. Готовили там не сказать, чтобы очень хорошо, не ресторан ведь, но в целом приемлемо. Опять же стоило не очень дорого, в пределах двух с половиной рублей плюс-минус пятьдесят копеек. Вполне приемлемо при стипендии в триста рублей, плюс подработка. Заморачиваться же с готовкой на тесной общажной кухне, да еще с выяснениями отношений – кто и чего у кого скоммуниздил из продуктов Дмитрий не собирался.

«Может кого из своих соседей по комнате вербануть?» – жуя оладью, думал он.

Но вынужден был отбросить эту мысль. Зацепиться не за что, разве что начать шантажировать, дескать не начнете добровольно сотрудничать, сам на вас такое понапишу, что на Колыму поедете… К тому же была мысль, что один из них и так на крючке у КГБ, слишком уж смело антисоветчину высказывает. Провокатор, одним словом.

«Нет, шантаж не наш метод… по крайней мере не в данной ситуации», – подумал он.

Но в голову ничего так и не пришло путного.

– Ч-черт…

– Влад…

Задумавшись, Дмитрий не заметил, как к его столу подошла однокурсница из другой группы. Звали ее Ольгой и она являлась одной из самых ярких девушек, по крайней мере носила модную одежду, но при этом к ней не могла прицепиться Даздраперма, сложная прическа и не пренебрегала украшениями. Стиляга в общем.