Осколки Богов - Анастасия Смитюк

– Нет, – улыбнулся он. – Я рукой вонзил стрелу ему в глаз.

– Жестоко.

– Зато действенно, – слегка пожал он плечом. – Правее – две перекрещенные линии, а рядом с ними три полосы обозначают возраст, во сколько я убил врага и стал охотником.

– И во сколько? – подняла она голову.

– Мне было тринадцать.

– Кто мог быть твоим врагом в столь раннем возрасте? – ее брови взметнулись вверх.

Он выдохнул.

– Не забывай, что у охотников другая жизнь. Детства у нас не было. Научился ходить – получи первый меч. Не важно. Я, конечно, не с самого начала был среди них, но все же всегда был одним из них. Мой отец был охотником. Они с матерью, когда узнали, что она беременна, предпочли уехать подальше, в людское королевство, и, вопреки всем законам и порядкам, не отдали меня, как только пришло время, а скрыли. Узналось быстро. За сокрытие и за то, что они начали поклоняться другому Богу, их жестоко убили у меня на глазах, а меня вернули туда, где и должен был быть.

Охотник почувствовал, как руки девушки сильнее сжимают его, как она ближе прижимается.

– Мне жаль, – тихо прошептала Мэя.

– Не стоит. Еще раз говорю: мы воспитаны совсем по-другому, в нас нет тех чувств и эмоций, которые могут стать помехой обучению, мы растем без слабости и всего отвлекающего.

– А я? – она подняла голову. – Я помеха, слабость или отвлечение?

– Ничего из этого.

Девушка лишь хмыкнула.

– За последний месяц моя жизнь слишком сильно поменялась. По правде, я сейчас будто на распутье перед выбором, от которого зависит слишком многое. Не хочу делать выбор и даже страшусь этого. Но ты подарила мне немного отдыха и тепла, заставив забыть об этом, за что я сильно благодарен.

Она улыбнулась, закидывая на него ногу.

– Все мое тепло – твое.

– Тогда я заберу тебя с собой, – он серьезно посмотрел на нее. – Если ты хочешь.

– Хочу, – ее улыбка была искренней, глаза заблестели. – Очень хочу.

– Так в чем проблема? Рин будет компанией Даре, а то ей не хватает общения с ровесниками.

– Нет, он под опекой Лошо до совершеннолетия.

– Тогда отправимся в путь, а потом вернемся. Мне здесь нравится. А ты была где-нибудь, помимо Степных Земель?

– Ни разу, – покачала она головой. – Как, думаю, и ты далеко от своих гор не уходил.

– Это моя самая длинная дорога, – признался он. – Тогда отправимся в путь вместе и посмотрим, что же скрывают он нас границы.

Девушка закрыла лицо, смеясь, а потом с нежностью посмотрела на него.

– Хорошо.

– Хорошо?

– Да, хорошо, – повторила она.

Описать радость, появившуюся в душе, Охотник бы не смог. Ему еще не доводилось ее испытывать. Да и в целом яркие и светлые эмоции были не для таких, как он. Сейчас он будто заново учился жить. Именно жить, а не выживать.

– Отлично. Но нам нужно будет выполнить задание.

– Да, я чувствую, что твой путь направлен в конкретную сторону.

– Ты сказала, что меня на пути ждет только смерть, – вспомнил он ее слова.

Она пожала хрупкими плечами.

– Быть может, я ошиблась. Твое будущее слишком нечеткое. Но… Главное – будь осторожен.

– Мы будем осторожны, – напомнил он, придвигаясь и целуя ее в лоб.

Ее тонкая рука опустилась на чуть светящуюся метку на его груди.

– Такая сила от нее исходит, – выдохнула Мэя почти с восторгом. – Поверить не могу, что это правда.

– Жизнь так непредсказуема.

Он улыбнулся и хотел поцеловать ее, когда заметил ее опустошенный взгляд. Она завороженно смотрела на метку, и он понял, что в этот самый момент ей открывается какая-то часть будущего.

Спустя несколько секунд она дернула головой и подняла взгляд, слегка нахмуренно смотря в его глаза.

– Что? – посерьезнел он.

– Какие бы дороги не встали перед тобой, верь в волю того, кто ведет тебя, и доверься ему полностью.

Произнеся это, она растерянно отвернулась и, как бы он ни старался вовлечь ее в разговор, молчала, смотря вверх.

Что бы она ни увидела, Охотник сомневался, что ему хотелось это знать.

– У меня есть для тебя подарок, – через какое-то время Мэя приподнялась и протянула руку за матрац. Там, на полу, лежал какой-то длинный, перевязанный тканью сверток.

– Это меч? – слегка удивился он форме.

– Да. Моего отца.

– Почему ты отдаешь его мне? – он вытянул руки, принимая дар и разворачивая. Еле подавил вздох от увиденного. Он был прекрасным: острым и внушающим страх и благоговение. В узорчатую рукоять был вставлен полупрозрачный камень. Похожий на хрусталь, но точно не он, да еще и светился. – Он великолепен и в руке лежит отлично, но он должен достаться твоему братишке, раз уж это наследство от отца.

– Я знаю, что делаю, – покачала она головой. – Меч ждал своего часа очень долго. Как только ты явился в лагерь, я сразу почувствовала, что предназначен он тебе.

– Ты ведь понимаешь, что все это…

– Не говори того, о чем можешь пожалеть или что заставит пожалеть меня, – серьезно произнесла она.

Эгран поднял бровь, но все же кивнул. Хотя в смертном огне он видал все эти предзнаменования, пророчества и видения, которые уже в одном месте у него сидели. И все же он улыбнулся и притянул девушку к себе, крепко поцеловав, благодаря за столь нужный подарок. Ведь своего меча он лишился, а новый планировал заказывать только в кузнице, когда они с Дарой доберутся до города.

Повалив Мэю обратно на кровать, он прижал ее к себе.

– Надо немного поспать, пока лагерь полностью не проснулся, а потом начнем собираться.

– Хорошо, – вытянув шею, она поцеловала его в губы, потом вернула голову на его руку.

Это были последние спокойные часы, что они провели в объятиях друг друга, отдавшись на милость снам.

***

– Охотники! Охотники напали!

Медленно сбрасывая с себя оковы сна, Эгран не сразу понял, что крики доносятся из реальности. Когда понял, холодок пробежал по его спине.

– Дара!

Резко подскочив, он огляделся. Мэйлии в палатке не было.

Раздались новые крики. Быстро накинув штаны и рубаху, он схватил подаренный меч, который в его руке будто запел, желая закалиться кровью, и выбежал на улицу.

Народ двуликих – степные воины. Существа, умеющие принимать вторую форму, славились еще и своей силой. Вот только проблема в том, что на весь лагерь мужчин, способных защищаться, было не так много. В лагерь первыми прибыли старики, дети, женщины, которые тоже были воительницами, хоть и не все, и всего пятеро мужчин, которые должны были заняться обустройством пристанища.

Застигнутые врасплох, без оружия