Вещий Андрей. На грани - Эд Качалов

- Думаешь, освободили? Но зачем? – царь резко повернул голову в мою сторону и опять стал похож на грозного хищного орла.

- Ну для этого его надо хотя бы выслушать, Ваше Величество. Или у вас есть какие-то другие варианты? - спросил я.

Его Величество счел возможным не удостаивать меня ответом. Вместо этого он покрутил головой, оценивая тех, кто пришел с ним к этому маленькому дворцу.

Пришедшая с ним толпа была разношерстна и выглядела весьма непрезентабельно. Ещё бы пережить артиллерийский обстрел, штурм и бодание на магических Дарах это вам не фунт изюму съесть.

У большинства пришедших одежда была порвана, а сами либо ранены, либо перепачканы кровью. Более или менее выглядели достойно солдаты и офицеры, но царь на них даже не смотрел. Как я понял, его интересовали именно те, кто еще недавно блеском своих нарядов и украшений подчеркивал свое блестящее положение как при дворе, так и среди русской аристократии.

Пока царь разглядывал своих придворных и что-то решал, к тому, кого мы определили, как возможного сына Петра, тоже стал подтягиваться народ.

В основном там были вооружённые мужчины, но встречались и женщины. Почему-то преобладали молодые люди и морские офицеры. В отличие от нынешнего окружения царя Ивана Пятого, окружение царевича Алексея выглядело без изъянов.

Молодые люди, что не проходили по морскому ведомству, все были одеты в повседневную, но дорогую одежду, практически не пострадавшую в боях. Дамы были в платьях, похожих на платья для верховой езды.

Впрочем, в этом я плохо разбирался. Но, как по мне, в целом окружение царевича, выглядело как двор, выбравшийся на охоту, и сильно визуально выигрывало по сравнению с людьми вокруг Ивана Пятого.

Все они, не спеша, собирались позади царевича, терпеливо ждущего ответа на свой крик. Собственно, как я понимал, ему ничего не оставалось больше делать. Преимущество в силе было на нашей стороне.

С суши дворец был окружен морскими солдатами. С моря его на прицеле держало несколько галеонов.

Понимал это не только я, поэтому обе стороны не торопились.

Наконец, Иван Пятый остановил свой взор на графе Борисе Петровиче Шереметеве и поманил его рукой.

Граф отделился от всей толпы, стоявшей на почтительном удалении от императора, и вместе с Сергеем направился к нам. Подойдя к царю, он встал рядом с нами так, чтобы за его спиной остальной свите не было видно, о чем они говорят с царем.

- Ну, что Борис Петрович, возродился? – спросил царь.

- Так уж сложились обстоятельства, Ваше Величество.

- Сослужите мне службу, граф. Сходите и выясните, что хочет этот молодой человек, выдающий себя за царевича Алексея.

- Слушаюсь, Ваше Величество, но позвольте поинтересоваться: если вы не верите, что этот настоящий царевич, то почему бы нам просто не убить его и дело с концом, - произнеся это, граф, замер в полупоклоне, ожидая ответа, а сам искоса бросал хитрые взгляды на нас с Сергеем. Но больше на Сергея.

- Граф если бы я не знал, вас, то подумал, что вместе с годами сбросили весь свой ум и опыт.

- Вы, как всегда, правы, Ваше Величество. Я прекрасно понимаю, что убийство этого субъекта принесет нам больше вреда, чем пользы. Убив его здесь, не разобравшись, без суда и следствия, мы продемонстрируем всем нашим врагам и внешним, и внутренним, то, что русская власть слаба и всего боится. Это если царевич настоящий. Если же он лживый, то это тоже может породить много слухов. Оба варианта могут породить новых лжецаревичей и новую Смуту. Я задал этот вопрос только для того, чтобы некоторые молодые буйные головы понимали, что происходит, - с этими словами граф кивнул в сторону Сергея.

- Я так и думал, граф.

Правда, графа смущал еще один вопрос. Он попросил разрешения у царя, разрешения представиться той стороны, младшим братом графа Шереметева, который недавно прибыл из многолетней поездки по дальним монастырям, где изучал предания старины глубокой. Это было вызвано необходимостью замаскировать эффект возрождения. Кроме того, граф попросил взять с собой Сергея. Царь дал свое согласие.

Я тоже попросил разрешение у царя присутствовать рядом с графом Шереметевым. Иван Пятый дал добро.

Мы направились к царевичу Алексею.

Не дойдя до него пяти шагов, остановились. Я стоял слева и чуть позади от графа. Сергей, соответственно, справа.

- Милостивый государь, вы попросили о справедливости. Я, граф Шереметев, послан нашим государем императором, чтобы услышать, о какой справедливости вы говорите.

- Я, царевич Алексей Петрович Романов, сын покойного императора Петра Великого, требую, чтобы человек, считающий себя императором всероссийским Иваном Пятом, восстановил справедливость.

- Минуточку, господин, прежде чем мы перейдем к сущности вашей просьбы, мне хотелось бы еще раз услышать, к кому вы обращаетесь с просьбой? – Шереметев внимательно посмотрел на Алексея.

- К тому, кто считает себя императором России. К тому, кто стоит у вас за спиной, граф Шереметев.

Шереметев демонстративно оглянулся, потом снова повернулся к Алексею и произнес:

- За мной стоит император всероссийский Иван Пятый.

- Мы его таковым не считаем – с вызовом бросил дылда, назвавшийся царевичем Алексеем, и замолчал. Очевидно, он ждал от Шереметева, вопроса.

Но граф Шереметев, недаром был главой рода. Он тоже стоял и молча ждал, лишь вопросительно приподняв бровь.

Алексей потоптался и продолжил:

- Всем известно, что Его Величество, всероссийский император и брат моего отца Иван Пятый, был несколько дней назад, замучен в Тайной Канцелярии, а власть захватил узурпатор, - произнеся это, молодой человек снова замолчал, ожидая реакции Шереметева.

Граф Шереметев продолжал молчать. Более того, он оперся на трость и, приняв скучающий вид, стал рассматривать красоты парка.

Алексей потоптался, потоптался и стал оглядываться на своих как бы, ища от них поддержки.

Я тоже вытянул шею и стал разглядывать благородное собрание за спиной царевича. Я увидел, что чаще всего Алексей бросал взгляды на мужика с крючковатым носом в возрасте около сорока. Этот мужик был одет особенно роскошно, выделялся среди остальной толпы, но стоял невозмутимо, никак не реагируя на невербальные попытки Алексея привлечь его внимание.

Похоже, этот долговязый парень, неважно царевич он или нет, - не самостоятельная фигура. Хотя ему по идее без малого тридцать, и в этом времени, он уже лет пятнадцать, как должен был жить своей головой.

Не получив никакой поддержки от крючковатого носа, Алексей повернулся к нам и уже с гораздо меньшим апломбом спросил:

- А что вам это