КОМ-6 (Казачий Особый Механизированный, часть 6) - Ольга Войлошникова

— Где ты столько заметок возьмёшь? — скептически усомнился в удаче затеи Иван, и тут к нашему столу, немного стесняясь, подошёл мехвод соседнего «Святогора»:

— Это вам, что ли, записки передавать?

— Давай-давай! — обрадовался Петя и деловито уточнил: — Про что?

— Как засаду устраивали на японский транспорт, да нарвались на трёх «Досанов».

— Но отбились? — живо спросил Серго.

— Конечно! Один положили, один пощипали. Да успели слинять, пока к ним подкрепление не подошло. Боюсь только, с ошибками там…

— Это не страшно, выправим! — Петя принялся читать, кивая, хмурясь и довольно хмыкая. Энергично потёр руки: — Отлично, отлично! А ещё какие новости есть? Награждения? Долгожданные письма из дома?

Витгенштейн попал в свою стихию! Агитация и информационная борьба!

До самого вечера к нам шли люди. Несли исписанные бумажки, рассказывали, обсуждали и смеялись. А Петя записывал, компоновал, приглаживал и по ходу дела сочинял совершенно дикий фельетон про японского генерала, страдающего без привычных ему деликатесов. И каждый раз, когда груз был уже в пути, русские иррегуляры потрошили очередной японский транспорт. Айко внезапно вызвалась нарисовать генерала, и старательно выводила рисунок, высунув от усердия язык. Генерал получился толстый и со свирепо выпученными глазами (подозреваю, что он имел под собой какой-то жизненный прототип, до того он вышел живой).

Досталось работы и нам, особенно Серго, у которого, оказывается, был очень красивый каллиграфический почерк.

Наутро наше творение заняло центральное место на фанерном щитке, прибитом рядом с кухней ради объявлений. Вокруг толпились казаки, читали, громогласно обсуждали каждую заметку, ещё более громогласно хохотали и дружно поздравляли каптенармуса Ефимыча, намедни получившего из дома весточку о рождении дочки. Четвёртой!

— Так ты ювелир, Ефимыч! — посмеивался повар, наполняя его котелок кашей. — Ты другой раз в отпуск поедешь, так и знай: портупею за этим делом не снимай, тогда точно мальчишка получится.

Я постоял, поглазел на всеобщий интерес, послушал, тоже получил порцию каши да пошёл к себе. За столом сидела Айко и задумчиво таращилась на разложенное перед ней небольшое полотенце. А на полотенце высилась кучка вкусностей: пара пряников, яблочко, кулёк орешков, ещё что-то…

— Эт чего? — спросил я, пристраивая на лавку бидон с кашей.

— Это ей казаки за генерала натаскали, — ответил за Айко Пушкин, растирающийся полотенцем у умывальника, — за нарисованного.

Лиса только глазками похлопала.

— М-м! Вишь, как народ твои художества уважает! — похвалил её я. — Талант!

Айко отрешённо взяла из кучки пряничек, откусила уголок и принялась задумчиво его жевать…

Газета была отмечена начальством, сфотографирована и даже пропечатана в настоящей фронтовой газете, которую нам доставляли обычно по субботам. Говорят, по примеру Витгенштейна и в других частях тоже появились боевые листки и стенгазеты. И понятно, что не один Петя был такой умный и понимал, что боевой дух войск надо обязательно поднимать. Но об этом чуть позже. А пока…

УДИВИТЕЛЬНЫЕ ГОСТИ

Тем утром Антон и Саня порадовали нас, что в вопросе постановки «Пантеры» на ноги осталось работ максимум дня на два-три.

— Так это же великолепно, господа! — обрадовался Иван. — Мы сегодня на рембазу с вами пойдём. Нам на «Святогоре» тоже кой-какие тесты нужно провести. Мотор новый поставили, а чего-то он дёргает машину. По-быстрому проверим, а там и вам поможем.

— Ага, прям три князя в моём шагоходе колупаться будут? — недоверчиво усмехнулся я.

— А почему нет, дорогой? Я, по-твоему, белоручка какая-нибудь? — поддержал Ивана Серго. И Пётр за его плечом сурово так кивнул:

— Чем быстрее «Пантеру» на ноги поставим, тем быстрее в совместные рейды ходить будем.

— Логично, конечно. Да я, в общем-то, и не против. Только оставлять лису в лагере одну — увольте. А на ремонтную базу я её тем более брать не собираюсь. Это ж катастрофа ходячая! Что-нибудь из любопытства открутит — ищи потом, глаза в кучу.

— Вот и побудешь один день с ней. Не развалишься, — менторски заявил Иван. — Хаген, ты с нами?

— Если Илья Алексеевич не против, я бы с удовольствием помог.

— Так мы, может, за сегодня и закончим тогда? — Антон вопросительно глянул на Пушкина, и тот кивнул:

— Запросто! Такой-то бригадой!

— Давайте-давайте, идите все! — проворчал я. — Бросайте меня на хозяйстве! Безжалостные люди.

— Неубедительно! — нахально заявил Иван. — Надо бы ещё потренироваться. Слезы́в голос добавить, что ли. И надрыва, надрыва побольше.

Потом меня обхлопали по плечам, и вся эта компания удалилась доделывать последние неисправности в «Пантере». А я остался с Айко.

Лиса на сегодня ещё ничего не учудила, поэтому пребывала в весёлом настроении — попа-то не болела! Она гремела посудой в обширном баке и что-то напевала по-японски тоненьким голоском. А я решил, пока есть возможность, книжки нужные почитать. Сунул мне Афоня парочку перед самым вылетом, сказал: полезно ознакомиться.

Одна «Каталог новейших торгово-транспортных воздушных судов во всеми спецификациями». А вторая: «Краткий экономический курс управления имением с описанием различных типов хозяйствования». С герцогством-то своим я ж так и не разобрался! А там по любому кого-то нанимать надо, чтоб жили, за порядком следили. Оно, конечно, замок тот муравей на себе унесёт. А даже если избу без человека оставить на сезон — гнить начнёт. Так что пока мне с того герцогства только проблемы всякие! Кроме того, у меня ведь имелось имение вполне средней руки — в Карлуке. И в придачу новое, огромаднищее, к которому я вообще не знал, как подступиться. А времени, пока геологическая экспедиция предоставит подробный отчёт и надо будет приступать к каким-то работам, оставалось всё меньше.

Вот и корпел над планами да выкладками, разбирался. Сидел за столом, читал, пока глаза в кучу не съехались.

И вдруг со стороны соседей тихий такой звук, как будто шампанское там открыли, пробку рукой придерживая. Айко сразу замерла, обернувшись в ту сторону и насторожившись вся, словно струна. О! И с другой стороны, ещё тише.

Лиса что-то пискнула по-японски и кинула в меня заклинанием, которое я (на полном автомате!) принял на щит. Красноватые блики расползлись по моей синеватой защите, и теперь я был словно в двойном коконе. Японка на меня, впрочем, не смотрела, а совершенно по-звериному поводила носом из стороны в сторону, напряжённо приглядываясь к окружающим нас кустам. Пык! На площадку перед самым столом упал небольшой цилиндрик и закрутился,