Выжить, чтобы умереть - Сергей Станиславович Юрьев

Командор дождался, пока стихнут их шаги, и только после этого приложил карточку к запорному устройству. Он ожидал чего угодно, только не этого. Все от него отстали – какое счастье… Это, конечно, ненадолго, да и наверняка у них есть способ следить за каждым его шагом, но лучше об этом забыть. И, конечно, ни в какой ресторан он не пойдет – пусть принесут обед в номер. А вот ванну действительно принять стоит – последний раз под душем был за три часа до вылета на ту злосчастную операцию.

Номер оказался роскошным – под стать двери. Паркетный пол сверкал такой чистотой, что на него было страшно наступать. На широкой дубовой кровати, застеленной синим шелковым покрывалом, возвышалась гора подушек, а в изголовье на серебряном крючочке висели «плечики» с фраком. Вот уж такой одежки ему в жизни носить не приходилось… Дверь в ванную комнату была слегка приоткрыта, и оттуда доносился приятный запах пряных солей, и по полу сквозь щель стелилась струйка пара. Ванна уже готова. Сервис на уровне. Похоже, господин Дуайт Стронг всерьез рассчитывает, что скромный пилот-истребитель в состоянии возместить ему баснословный ущерб, да еще и с прибытком. А был ли вообще ущерб? Все было разыграно как по нотам, и пока нет ни малейших оснований верить хотя бы одному сказанному им слову. Каких удивительных высот можно достичь во вранье, показывает хотя бы пример советника Лин Тао. Вот бы с кем повстречаться на узкой тропинке или в темном переулке. Цель? Да, чтобы жить, нужна цель. И у командора Матвея Вайгача она есть: отомстить всем, кто его подставил. Вполне себе нормальная цель – ничем не хуже любой другой. Может быть, сейчас это кажется совершенно немыслимым, но кто знает, как еще повернет судьба…

Пар поднимался к потолку, отделанному под мрамор, хотелось заснуть, чтоб хоть на какое-то время отступили воспоминания последних дней. И главное – постараться меньше думать о новой, только что поставленной перед собой цели жизни. Он вспомнил, как еще недавно, перед последним допросом, чей-то вкрадчивый голос нашептывал ему чужие мысли. Если они могут мысли навязывать, значит, они способны и читать их. И есть единственный способ сделать так, чтобы никто не прочел твоих мыслей – просто ни о чем не думать. Пусть разум перестанет болтать. Не надо никакого фрака и никакого ресторана. Помылся – и спать. Похоже, этот лайнер пока не собирается нырять в подпространство, и это прекрасно – никакие призраки, никакие «гости» сегодня не будут докучать расспросами и наставлениями. Намеченная цель наверняка потребует неимоверных усилий, и сейчас – последняя возможность хотя бы на одну ночь позволить себе погрузиться в сон без сновидений и ощутить покой.

Глава 11

Настоятельно рекомендую принять на должность тренера-психолога Учебного Центра Корпорации Чатула Мау, аборигена планеты Го. Данный кандидат при тестировании показал выдающиеся результаты. За весьма сжатые сроки, впятеро короче нормативных, он добился у ряда испытуемых устойчивой трансформации психотипа. Сотрудничество с таким специалистом позволит нам повысить контролируемость исхода Игры в 3,643887 раза, что даст возможность на 89,4 процента увеличить финансовую эффективность Корпорации.

Из докладной записки Смайли Брексмейера, директора аналитического департамента Корпорации «Орго»

На просторной лужайке, покрытой волнистым травяным ковром, сияли желтые огоньки одуванчиков, а сверху, как крохотные боевые вертолетики, заходящие на цель, кружила пара стрекоз. И пройти-то надо не более двух сотен шагов, но каждый шаг может стать последним. Условно последним… И кто знает, под каким кустиком таится волчья яма или обычная противопехотная мина, или ядовитое насекомое, чей укус смертелен, или просто «черная дыра», которая затянет тебя с потрохами – и поминай как звали…

Прежде чем привести ее сюда, Чатул Мау – старикашка, учитель, изверг, тиран – три дня подвергал свою подопечную довольно утомительной процедуре. Ранним утром на крохотном гравилете, который причаливал прямо к балкону ее апартаментов, принцессу доставляли в небольшой белый флигелек, притулившийся на склоне холма. Там ей порой часами приходилось сидеть посреди тесной каморки с низким потолком на жестком табурете, а он то ходил вокруг нее, то садился напротив прямо на холодный бетонный пол и смотрел ей в глаза. При этом он большей частью молчал, а если и бормотал что-то себе под нос, то слов все равно было невозможно разобрать. Загружал знания и умения. Какие знания? Какие умения?! Нет, она вовсе не ощущала, что ее разум чем-то обогатился. Только по ночам, едва удавалось задремвть, приходили странные сны, которые забывались почти сразу после пробуждения. Наутро оставалось только ощущение усталости – как будто за ночь пришлось прожить трудный и насыщенный делами и событиями день. А все, что он говорил относительно внятно, видимо, должно было внушить прекрасной принцессе ужас. Но после всего пережитого ее трудно было чем-то напугать. Все страхи остались позади – там, в бункере Второй имперской резиденции. Артиллерия бунтовщиков и козни Тейла убили в ней способность бояться, и теперь даже упоминания о «холодном мире без надежды и радости», полном ужаса и порока, которым то и дело запугивал ее Чатул, не заставлял сердце уходить в пятки. Ей с некоторых пор казалось, что она уже там.

И вот – испытание этой лужайкой. Как говорит коротышка Чатул Мау, это испытание – самое легкое из тех, что ей еще предстоят. Надо пройти две сотни шагов и оказаться на узкой тропинке под склоном холма, вершина которого теряется в тумане. Первый шаг, если верить старикашке, безопасен, но от него зависит то, как сложится схема ловушек, которые предстоит почувствовать, вычислить, угадать.

Трава была влажной, лужайка неровной – не мудрено и просто поскользнуться или споткнуться.

Предыдущие три попытки показали, что ни единого шанса нет – во время самой удачной из них удалось сделать не более дюжины шагов. Под ногами вспыхнула яркая вспышка молнии, и электрический разряд пробил все тело. Она даже не смогла удержаться на ногах, повалилась в мокрую траву, и ее тут же опутала паутина мелких искрящихся разрядов. Было больно. Промокшее платье прилипло к телу, и казалось, что ничто не заставит ее повторить попытку. Но Чатул, едва она оказалась за пределами лужайки, заявил, что урок не закончится, пока она не достигнет цели. Главное – чтобы хватило сдержанности и концентрации внимания. Главное – чтобы отчаянье ни на мгновение не оказалось сильнее желания жить.

Отчаянье? Может быть, неспособность испытывать страх – и есть отчаянье? А вот есть ли у нее желание жить? Пожалуй…