Все дороги ведут в «нигде» - Алексей Небоходов

Рита слегка кивнула, стараясь скрыть напряжение.

– Благодарю, – коротко ответила она.

Когда Казявичус отошёл, Кирилл повернулся к Рите.

– Как ты? – тихо спросил он.

Рита глубоко вдохнула, её плечи чуть приподнялись.

– Не уверена, что привыкну к этому, – призналась она. – Но, похоже, теперь у нас нет выбора.

Кирилл усмехнулся.

– Выбор есть всегда, – сказал он. – Главное – помнить, ради чего мы это делаем.

Она посмотрела на него, её взгляд стал твёрже.

– Тогда давай сделаем это правильно, – ответила она.

Зал снова погрузился в тишину, но теперь она была напряжённой. Кирилл чувствовал, что за этими поздравлениями скрывается нечто большее: тонкая игра интересов и скрытые ожидания. Но теперь у него была Рита – не просто союзница, а часть сложной системы, с которой они собирались бороться.

На следующий день после церемонии посвящения Кирилл сидел в своём кабинете, глядя на текст первого указа, проецируемый голографическим компьютером. Парящий круг света отражался в его глазах. Он понимал: этот указ станет испытанием для всей Ксенополии, но откладывать больше нельзя.

Рита стояла рядом, скрестив руки на груди. Её сосредоточенный взгляд выдавал тревогу.

– Ты уверен, что хочешь начать с этого? – тихо спросила она.

Кирилл вздохнул, не отрывая взгляда от текста.

– Да. Если мы хотим что-то изменить, нужно начинать с основ. Секс не должен быть инструментом принуждения или товаром. Это должен быть выбор. Обоюдный.

Рита опустила глаза, её лицо стало серьёзным.

– Это вызовет бурю, – заметила она. – Ты знаешь, что кланы, особенно Ксеносекс, не примут это без боя.

– Знаю, – подтвердил Кирилл, проводя рукой над интерфейсом. – Но если я начну с чего-то меньшего, никто не воспримет мои намерения всерьёз.

Он нажал на парящую в воздухе кнопку, подтверждая текст. Экран мигнул. Указ был отправлен в центральную систему для публикации. Через несколько минут текст начал транслироваться по голографическим каналам города.

«Отныне любой сексуальный контакт в Ксенополии возможен только по обоюдному согласию, зафиксированному вербально или через технологические средства. Любое нарушение этого правила считается преступлением, подлежащим строгому наказанию».

Город взорвался. Центральные экраны транслировали указ, ток-шоу спешно собирали гостей для обсуждений. На улицах возникали группы людей, спорящих о новой инициативе: одни выражали восторг, другие – возмущение.

В тот же вечер в храме «Говорунов» собралось экстренное заседание представителей кланов. Филимон, сидящий во главе круглого стола, выглядел спокойным, но в его глазах читалась настороженность.

– Это радикальный шаг, Пророк, – начал он, обращаясь к Кириллу, сидевшему рядом с Ритой. – Но он имеет глубокий смысл. Многие поддержат вас, хотя последствия будут непростыми.

Кирилл кивнул, его голос был твёрдым.

– Сложные времена требуют сложных решений. Если мы хотим двигаться вперёд, общество должно научиться уважать права каждого.

Представитель клана Ксеносекс – женщина с яркими чертами лица и нарочито элегантным нарядом – едва скрывала раздражение.

– Пророк, – начала она, её голос звучал мягко, но в нём ощущалась сталь, – вы должны понимать, что ваш указ разрушает основу нашей индустрии. Ксеносекс всегда продвигал идею свободы желаний. Ваш указ ставит это под вопрос.

Кирилл обернулся к ней, его взгляд стал жёстким.

– Если ваша «свобода желаний» означает эксплуатацию и принуждение, тогда да, я ставлю это под вопрос. Ваш клан должен адаптироваться. Найдите способы работать в рамках нового порядка. Это не обсуждается.

Женщина нахмурилась, но не ответила. В зале повисло напряжение, которое нарушил голос Казявичуса. Он сидел чуть в стороне, наблюдая за происходящим.

– Храброе решение, Пророк, – произнёс он, его тон был ровным, почти одобрительным. – Вы понимаете, что ваш указ разделит общество? Мнения разделятся: одни поддержат вас, другие будут категорически против.

Кирилл встретил его взгляд.

– Пусть разделяет. Разделение лучше, чем молчаливое согласие с тем, что неправильно. Люди должны понять, что мир меняется.

На улицах начались протесты. Одни держали плакаты в поддержку указа, называя его шагом к свободе. Другие возмущались, утверждая, что он ограничивает их права. Ток-шоу разрывались дебатами, представители кланов высказывали своё мнение, а жители Ксенополии разделились на два лагеря.

В кабинете Кирилла голографический экран транслировал новости. Рита стояла рядом, наблюдая за накалом страстей. Она повернулась к Кириллу.

– Ты знал, что это вызовет такой резонанс, – тихо сказала она.

– Да, – ответил он, не отрывая взгляда от экрана. – Но молчать – значит соглашаться. И это самое опасное, что мы могли бы сделать.

Рита задумалась, её взгляд потеплел.

– Тогда давай доведём это до конца, – сказала она.

Кирилл посмотрел на неё, и в его глазах мелькнула благодарность.

Рита присела рядом, её лицо стало задумчивым.

– Ты понимаешь, что это только начало? – сказала она. – Кланы не оставят это без внимания. Они будут искать способы подорвать твоё влияние.

Кирилл посмотрел на неё, его голос стал твёрже.

– Пусть ищут. У нас есть время. А теперь – шанс показать людям, что можно жить иначе.

Рита кивнула, её взгляд стал серьёзнее. Она понимала, что их ждут непростые времена, но этот первый шаг был неизбежным. Теперь они двигались вперёд, готовые встретить любые испытания.

Вечерние огни Ксенополии мерцали за окном, когда звук приближающегося летающего автомобиля заставил Кирилла обернуться. Через мгновение машина приземлилась на подъездной площадке, и раздался звонок.

Кирилл открыл дверь и увидел Алину. Её взгляд был сосредоточенным, в движениях ощущалась скрытая энергия.

– У нас проблема… или, возможно, шанс, – сказала она, не тратя времени на приветствия.

Кирилл отступил в сторону, пропуская её внутрь.

– Что случилось? – спросил он, жестом приглашая её сесть.

Алина сняла плащ и небрежно бросила его на спинку кресла.

– К тебе хочет встретиться человек, который редко появляется на поверхности, – начала она. – Лидер ксенопольских диссидентов.

Кирилл нахмурился, его взгляд стал внимательным.

– Диссиденты? – уточнил он. – Ты имеешь в виду тех, кто противостоит кланам и системе?

– Именно, – подтвердила Алина. – Их лидер, Дарий, узнал о твоём указе. Он считает, что ты можешь стать тем, кто изменит Ксенополию. Но он хочет убедиться лично.

Кирилл сел в кресло, скрестив руки на груди. Его взгляд устремился в сторону, мысли сосредоточились на возможных последствиях.

– Это может быть ловушка, – наконец произнёс он. – Кто-нибудь ещё знает об этом?

Алина покачала головой.

– Нет. Дарий работает скрытно. Кланы не знают, где он, и уж точно не подозревают, что он пытается связаться с тобой. Он передал мне сообщение через своих людей. Они предложили встретиться в одном из его убежищ.

Кирилл молчал, глядя в окно. Потом повернулся к Алине.

– Почему он решил, что я на их стороне? Один указ не меняет всего.

Алина усмехнулась.

– Твой указ разделил Ксенополию, Кирилл. Для кого-то