Возмездие - Анастасия Пименова

Касаюсь пальцами затылка и вижу свежую кровь.

Он помогает мне подняться, и я благодарно опираюсь на его плечо, правда не дает идти, а усаживает в другое место, после чего снимает рюкзак со своих плеч и достает оттуда аптечку.

Ликтор делает все быстро, обрабатывая рану, когда до меня медленно доходит, что я лишилась и рюкзака, и шапки. Только это волнует не так, как остальное.

Где Маршалл, Хант и та женщина? А другие? Им удалось добраться до безопасного места?

Вижу лишь заснеженную пустыню вокруг нас.

Ашер заматывает бинт на моей голове и надевает капюшон, когда я смотрю на него, не вовремя вспомнив о том, как он также рядом оказался, когда я упала в разлом во время землетрясения.

– Тогда в тот раз… в том городе, когда было землетрясение, ты спас меня, Ашер?

Смотрю прямо в его глаза, когда задаю этот вопрос, на который он так и не отвечает. Но это и не требуется, я всё вижу по глазам.

Тогда я считала это случайностью и везением, даже не предполагала, что Ашер мог… кинуться вслед за мной в тот разлом и закрыть меня специально собой.

Тихий вздох срывается с моих губ.

Этот факт, словно ледяной ветер, пронизывает меня насквозь.

Сжимаю губы, понимая, что человек передо мной рисковал жизнью ради меня больше, чем я могла себе представить.

Я не спрашиваю у него, почему он так поступил. Зачем ему это и прочее. Почему? Не знаю. Вероятно, боюсь узнать ответ.

– Нужно идти, – вырывает из размышлений его голос. – Ноа и остальные должны быть в относительной безопасности, чего не скажешь о других. Они могут быть где угодно. Пойдем вдоль скалы, может, найдем их. Скоро начнет темнеть и нам нужно будет найти укрытие. Что-то подобное может повториться.

Сердце сжимается от ужаса, когда я понимаю, что мы можем и не найти остальных… Они могут быть заживо погребены под толщи снега. Но я выдаю кивок, понимая, что оставаться здесь бесполезно.

Идем.

Ноги ватные, и каждый шаг отзывается болью в висках. Мы медленно продвигаемся вперед, вдоль каменной стены.

Тишина давит на уши, прерываемая лишь свистом ветра. Он пронизывает насквозь, заставляя дрожать всем телом.

Ашер то и дело поглядывает на меня, в этот раз идет рядом и удерживает каждый раз, когда я оступаюсь, делая это всё чаще.

Мы обходим скалу, но ничего хорошего дальше не видим. Лишь все такое же нескончаемое количество снега и не намека на то, что где-то здесь могут быть люди. Кричать нет смысла, ведь можно вызвать ещё одну лавину.

Я вглядываюсь, напрягая зрение, отказываясь верить в то, что другие погибли.

Спускаемся и идем следующий час до тех пор, пока не находим место, где можно на ночь укрыться. Солнце уже к этому моменту скрывается за горной местностью.

Я же испытываю в груди то ужасное чувство, которое уже не испытывала давно.

Боль.

Мне больно представить, что Маршалл погиб такой нелепой и быстрой смертью… Он столько всего пережил и просто не может так закончить. Но реальность, как я уже выяснила, бывает жестокой.

Сижу в пещере, достаточно узкой, чтобы защитить нас от ветра.

Ашер достает из рюкзака много разных предметов, на которые я не сразу обращаю внимания и некоторые из них скидывает в кучу, а дальше разводит небольшой костер со словами:

– Пламени хватит ненадолго. Полчаса максимум, поэтому нужно раздеться и просушить одежду, насколько это возможно.

Киваю и медленно раздеваюсь до нижнего белья, садясь на спальник, который ликтор успел разложить.

Смотрю на пламя, пытаясь успокоить разбушевавшиеся нервы.

Бросаю взгляд на ликтора, видя, что он также полностью разделся, оставшись лишь в трусах.

Ашер смотрит в ответ, и я вижу отражение пламени в его глазах. Чувствую, как он смотрит и изучает каждый мой шрам.

Мне хочется закрыться, что и делаю, складывая руки на груди и тихо проговариваю:

– Можешь так не смотреть?

Ашер молчит, а воздух будто бы сгущается, становясь таким, что каждый вздох дается с трудом.

– Если бы я мог воскрешать людей, то уже сделал бы это. Воскресил Дэрила и заставил на себе испытать то, что пережила ты.

Его слова действуют на меня так, что я вздрагиваю.

Ашер не отводит взгляда. Его глаза по-прежнему горят пламенем, но теперь в них появляется что-то еще – то ли сочувствие, то ли сожаление.

Он медленно подходит ко мне, и я замираю, когда ликтор садится передо мной на корточки.

– Не закрывайся, – повторил он и коснулся небольшого шрама на руке, тот, что остался от пореза скальпелем.

Я задержала дыхание, ощущая его холодные, в этот раз, пальцы.

Ликтор медленно повел рукой выше, коснувшись другого шрама, а я стала прослеживать за его действиями.

Теперь его пальцы опустились вниз и коснулись самого длинного шрама на животе, того самого, где меня оперировал доктор Родригес.

Тут что-то в Ашере изменилось. Я не поняла, что именно, лишь в очередной раз испытала, как воздух вокруг накалился, а его глаза слишком сильно потемнели.

Кажется, что ликтор видит Дэрила, видит кошмар и тот страх, который до сих пор преследует меня в снах.

Ашер поднял взгляд, и в этот раз я не смогла его выдержать. Отвела глаза, уставившись на полыхание огня. Уверена, мое лицо сейчас пылает, как от солнечного ожога. Я чувствую себя раздетой, вывернутой наизнанку, словно он забрал все мое прошлое и теперь рассматривает его.

Пальцы переместились выше, к шраму на ключице, и я задержала дыхание, вновь смотря на него.

Мои руки опустились вдоль туловища, а рука Ашера легла на затылок, и он аккуратным движением притянул к себе, поцеловав в губы.

Его язык скользнул сначала по моей нижней губе и почти тут же проник в рот.

Поцелуй оказался нежным, почти невесомым, словно он боится сломать меня. Но за этой осторожностью чувствуется буря, подавленная страсть, готовая вырваться наружу.

Ашер прервал поцелуй в тот момент, когда у меня почти закончилось дыхание.

Его губы медленно скользнули вниз, к шее, оставляя после себя влажную дорожку от поцелуев. После – к ключице, там, где он трогал шрам. Прошлись по нему, когда я прикрыла глаза и слегка откинула голову, чувствуя, как сердце начинает ускорять ритм.

Ещё ниже. Уже в грудь, целуя каждый шрам, словно оставляя на нем свой след.

Ниже. Медленно продвигаясь по животу к месту, где шрам больше всего.

Тут он остановился, когда я снова прекратила дышать и открыла глаза,