Из стали и соломы - Эрика Айви Роджерс

прежде, чем пришел в себя? Люк вздохнул и зашагал вверх по ближайшей лестнице. Они с Артюсом в свое время вместе тренировались под началом Джонаса Сэнда и в результате сильно сблизились. Время и обстоятельства развели их пути, но Люк до сих пор понимал принца как брата.

По крайней мере, так было раньше. Люк понятия не имел, какое Артюсу дело до девчонки Сэнд, разве что, возможно, принц знал что-то, о чем не было известно капитану? По расчетам Люка, Сэнд должна была появиться в городе несколько дней назад.

Он все еще обдумывал эту встречу, когда наткнулся на лейтенанта Шарп перед входом в тронный зал. Он стряхнул с себя беспокойство и позволил сложившемуся ритуалу утренних отчетов развеять его тревогу.

– Капитан.

Шарп коротко кивнула, и, как обычно, сдержанность ее движений почти заставила Люка улыбнуться.

– Лейтенант. – Люк подошел к балюстраде, ограждавшей лестницу тысячи ступеней, с которой открывался вид на вестибюль дворца. – Новости о Сэнд?

– Никаких, – мрачно ответила Шарп.

Люк хотел выведать подробности, но сдержался. Нет значит нет, и он не станет закатывать истерику лишь потому, что ответ Шарп пришелся ему не по вкусу.

– Кардинал хочет знать, скольких солдат вы послали за недостающими сердцами, – сказала лейтенант.

Люк выгнул бровь. Почему Лоррен просто не задала этот вопрос ему лично?

– Каких двух сердец нам недостает? – спросил он.

– Если верить отчетам, пропали сердца Беллы Шарис и Поля Бодена.

От Люка не укрылась мрачность в ее тоне. Стражи рябины и клена действительно были грозными воинами. Шарис была прирожденным лидером. Что же до Бодена… Лавина славился своим умением чинить неприятности. Настроение Люка улучшится, когда их сердца окажутся под стражей. Пусть даже для этого потребуется размазать силы гвардии по королевству, как слишком маленький кусок масла по ломтику хлеба.

Его солдаты в столице уже дежурили по две смены подряд. Если верить записям десятилетней давности, работать с членами Ордена было чертовски сложно, но их изгнание определенно оставило брешь в защите города. Указ о роспуске Ордена усугубил эту проблему. Люку придется найти способ рекрутировать больше граждан в ряды гвардии.

– Спасибо, Шарп, – сказал он. – Отправь четырнадцатый и тридцать первый отряды на поиски пропавших Стражей. Один пусть отправится на запад, а затем объедет север, а другой – на восток и кольцом на юг.

Лейтенант кивнула и развернулась на каблуках.

– Шарп, – позвал Люк, когда она дошла до лестницы тысячи ступеней.

– Сэр? – отозвалась она, обернувшись.

– Отряд, который сопровождает повозку с еще двумя сердцами, должен прибыть в столицу в течение двадцати четырех часов. Отправь им навстречу двадцать солдат.

– Конечно. Обычных гвардейцев?

Люк стиснул зубы.

– Нет, – решил он. – Пошли красные мундиры. Мы не можем рисковать.

14. Шарлотта

Прошло всего два дня с тех пор, как они прибыли в столицу. Шарлотта стояла у окна в Отеле-де-Жют и смотрела на пустую площадь внизу, чувствуя, как нарастает беспокойство. Никто не видел Грандье в городе, и это вселяло надежду на то, что он получил наказание за убийство Уильяма. В то же время Шарлотта часто представляла, как случайно столкнется с ним на улицах Тютёра. Как украдкой проследует за ним в темный переулок и воткнет ему кинжал между ребер.

Зрение Шарлотты затуманилось, и она сделала глубокий вдох. Не время размышлять о Грандье, когда на горизонте маячит вполне реальная задача. Последние два дня Рене провел на Южной дороге, высматривая солдат, сопровождающих сердца Стражей. Когда Сен-Клер была достаточно трезва, чтобы покинуть тайное убежище Ордена, она охраняла другие подъезды к городу.

Если они не позволят кардиналу пленить еще двух Стражей, то не только пополнят ряды Ордена, но и продолжат дело, которое начал Петрас.

Бросьте вызов кардиналу. Защитите принца.

ОБРАТИТЕ ЧУДОВИЩ В БЕГСТВО.

Шарлотта до сих пор не могла понять, что заставило Жерара Петраса – мужчину, который всегда ставил долг превыше всего остального, – стать мятежником. Нечто подтолкнуло его к открытому неповиновению, и Шарлотта не могла не заметить сходства между поступками капитана и тем, что сделал Уорт десять лет назад, в ту ночь, когда погибли король и королева. Страж признал, что нарушил клятву, чтобы сдержать ее, но ничего хорошего из этого не вышло. Шарлотта отчаянно надеялась, что нынешняя ситуация не повторит случившееся.

Пока Рене и Сен-Клер следили за дорогами, Поль, Уорт и Шарлотта по очереди наблюдали за Тютёром с верхних этажей Отеля-де-Жют. Они не зажигали ламп и никогда не открывали шторы, держась в тени. Прежде на Пуант-де-Жют было тихо, но сегодня Шарлотта увидела, как мальчишка из призрачного леса украдкой прокрался на площадь, отыскал смеющуюся гаргулью и немного сдвинул ее с основания. Он забрал монеты, оставленные Уортом, затем обернулся и уставился в ближайший переулок. Там, в тени, стояла массивная фигура, практически невидимая под плащом. Шарлотта узнала своего Стража, даже несмотря на то, что его лицо было скрыто под капюшоном.

Уорт не сдвинулся с места, но ребенок бросился к нему. Страж опустился на колено, а минуту спустя взлохматил пальцами растрепанные волосы мальчика и подтолкнул его в сторону темных улиц. Затем он поднял взгляд. Шарлотта знала, что Страж не может видеть ее оттуда, но ощутила, как завибрировала связь между ними, когда он ободряюще кивнул. Сделав глубокий вдох, чтобы взять себя в руки, она отвернулась от окна.

Призраки воспоминаний о ее отце витали в коридорах Отеля. Большинство из них звенели его смехом или гордыми нотками его голоса, но в каждом таилась тень и тяжесть десятилетия, прошедшего с его смерти. Это место было большой частью его жизни, и Шарлотта ощущала себя здесь скорее незваным гостем, чем наследницей.

– Хватит предаваться мрачным мыслям, – приказала себе Шарлотта, зашагав прочь по коридору. – Вспомни, зачем ты здесь.

Она может погрязнуть в тоске по будущему, которое могло бы быть у ее семьи, но это никак не поможет ей отомстить тем, кто его отобрал.

На третьем этаже Отеля-де-Жют находились только жилые комнаты. Вдоль трех стен расположились двадцать шесть спален, их двери выходили в галерею, с которой открывался вид на главный зал, лежавший тридцатью футами ниже. Шарлотта прошла по западной стороне, каждый ее шаг поднимал с ковра облако пыли. Миновав три двери, она нашла то, что искала.

На косяке были вырезаны цветы лаванды. Покрывавший их слой позолоты потрескался и облез. Вход в следующую комнату, которая исторически принадлежала напарникам Пастора, украшал похожий узор. Шарлотта провела пальцем по ростку лаванды, и кусочек золота упал на ковер сияющей снежинкой. Если бы они не были вынуждены скрываться, эта комната принадлежала бы ей. Она закрыла глаза, толкнула дверь и ступила в спальню, которую когда-то занимал ее отец.

Хоть внутри не осталось личных вещей, Шарлотта все еще ощущала его дух – не так, как она чувствовала призраков, а так, словно внезапно оказалась в объятиях далекого воспоминания. Сквозь вонь плесени все еще пробивались запахи натуральной кожи и цитрусового масла. Шарлотта подошла к изголовью скромной кровати и ласково провела рукой по большой покрытой пылью книге, лежавшей на прикроватном столике. «Книгу Пастора» Шарлотта не видела с тех пор, как умер ее отец. Она предполагала, что Уильям спрятал ее где-то в укромном месте, но оказалось, что он так и не забрал ее.

Книга в основном была написана рукой Уорта, хотя за прошедшие годы некоторые из его напарников оставили в ней свои заметки. Книга повествовала не только об истории Ордена, но, что еще более важно, и об истории Уорта. В потемневшей коже обложки был вырезан символ спящего Стража – перевернутый треугольник с вытянутым основанием в качестве рук, перечеркнутый посередине линией, которая служила чучелу опорой. За символом виднелся цветок лаванды, и Шарлотта осознала, насколько ценным подарком была эта книга, отполированная временем. Внутри хранилась и история отца Шарлотты, и в девушке внезапно вспыхнуло желание ощутить тяжесть тома в своих руках.

Шарлотта подняла книгу и положила ее на край кровати. Она распахнула ее на середине, действуя осторожно, чтобы