Реликты лета - Антон Аркатов

– Совы? – Она остановилась и пристально посмотрела на меня.

– Ну да, а что?

– Ничего, идём.

* * *

Мы вышли на остановку, но автобуса там не оказалось.

– Наверное, ещё рано.

– Рано для чего? – грубо спросила Славя, и я больше не мог игнорировать её поведение.

– Для отъезда. Вряд ли пионеры уезжают сразу после завтрака. Но это ладно. Что с тобой происходит? Ты ведёшь себя так, как будто я в чём-то виноват.

– Может, и виноват, – огрызнулась она. – Ладно, постой здесь, мне надо сбегать в одно место, чтобы… чтобы… Просто жди здесь!

Славя не дала мне возможности спросить, куда же это так срочно ей понадобилось в пустом лагере, и убежала. Нет, с ней точно что-то не так! Конечно, ненормален и весь этот мир, но даже в безумии хочется вычленить какие-то стабильные паттерны, за которые можно зацепиться.

А в последние полтора дня я оказался в абсолютном хаосе, где одна неожиданность сменяет другую, загадки множатся, водя причудливый хоровод и руша все мои зыбкие надежды выбраться отсюда.

Я посмотрел на уходящую вдаль дорогу. Может быть, ещё раз попытаться дойти куда-нибудь по ней? Нет, это явно совершенно бессмысленно. Если бы всё было так просто, то и тот пионер, мой двойник, и эта Славя, которая ведёт себя едва ли не более странно, чем он, уже давно бы выбрались из «Совёнка». Впрочем, почему я вообще верю его словам, что он – это я? Только потому, что мы идентичны внешне? Сказочный мир должен жить по сказочным законам, а оборотни – далеко не самое странное, что можно встретить в сказке. Другое дело, что я оказался явно не в баснях Крылова, а скорее в сказках братьев Гримм. Может быть, и местная Славя вовсе не Белоснежка, а злая колдунья?

В реальность меня вернул сильный грохот, донёсшийся со стороны лагеря. Казалось, будто что-то тяжелое упало с большой высоты. Поначалу меня сковал страх – самая естественная реакция в данной ситуации. Но затем вновь воцарилась тишина, лишь ветерок изредка играл листьями деревьев да гонял клубки грязи по асфальту, и я несколько пришёл в себя. Если бы меня хотели убить, то сделали бы это давно. Нет, в этом лагере ведётся куда более сложная игра с куда менее очевидными целями!

Однако просто взять и пойти посмотреть, что же там случилось, оказалось тоже весьма непросто. Наконец я взял себя в руки и медленно зашагал назад в лагерь.

* * *

На площади было как будто всё по-прежнему, кроме Генды, который лежал на земле. Естественно, не сам Генда, кем бы он ни был, а памятник ему. Я невольно усмехнулся про себя: Алиса всё-таки добилась своего! Однако, помимо меня, на площади никого не оказалось, а в лагере всё так же царила пугающая тишина. Не мог же он сам по себе свалиться!

Я подошёл поближе и осмотрел памятник. Никаких следов взрыва или вообще какого-либо внешнего воздействия. Лишь в том месте, где ботинки мраморного Генды стояли на постаменте, виднелся ровный, почти хирургический срез. Кто или что мог это сделать? Учитывая, что в этом лагере нас со Славей только двое, ответ напрашивался сам с собой.

Однако я оглядел площадь ещё раз и за деревом заметил знакомую фигуру. Не знаю, что на меня нашло, но я, не сомневаясь и доли секунды, бросился за ним. Мы пробежали небольшую рощицу и оказались на пляже, однако расстояние между нами не сократилось ни на метр, наоборот, пионер как будто бы начал вырываться вперёд. Если верить ему, то через семь дней в лагере всё повторяется, а значит, он никак не мог набрать физическую форму, следовательно, не должен быть быстрее и выносливее меня. Однако метров через пятьсот я уже начал выдыхаться, а пионер скрылся в лесу.

И зачем ему эти детские забавы, если он в состоянии снести целый памятник? К тому моменту я был уверен, что этот акт люстрации – его рук дело.

– Ну хватит, я сдаюсь! Выходи! – крикнул я, немного отдышавшись.

Однако ответом мне стали молчание и тишина. Гнетущая тишина, которой просто не должно быть в лесу. Я сел на траву и уставился на речку, водная гладь которой была тоже спокойна и напоминала зеркало. Я вспомнил, как мы со Славей собирали землянику на острове. Прошло всего два дня, но, казалось, всё это случилось в какой-то другой жизни миллион лет назад.

И вдруг – очередной удар по спине, которому я даже отчасти обрадовался.

* * *

– Да нет же! Сегодня последний день, ты разве забыл? – Я оказался возле столовой, а передо мной стояла Славя и улыбалась. Я сразу понял, что это она – та самая Славя из моего лагеря.

– Последний день чего?

Мне стоило немалых усилий собраться, успокоиться и не выглядеть ошарашенным, но я чётко понимал, что для неё ничего не изменилось – мгновение назад Славя разговаривала с моим двойником и не заметила подмены.

– Последний день смены!

– И когда отъезд?

– Вечером, часов в пять-шесть. Да, и у меня дела кое-какие. К тому же надо Женю найти, а то она, наверное, волновалась, что меня ночью не было. На обеде увидимся! – Славя поцеловала меня в щёку и убежала.

Я сел на ступеньки и закрыл голову руками.

– Дурдом какой-то!.. – прошептал я.

– Привет! – Возле меня нарисовался Электроник. – Знаешь, о вас весь лагерь говорит! А вы это… уже того? – спросил он, ехидно хихикая.

– Да, – коротко ответил я и быстрыми шагами направился прочь от столовой.

* * *

Хотелось просто побыть одному наедине с собственными мыслями. Я вернулся на опушку леса, где был пару минут назад в другом мире. Однако здесь лес дышал жизнью на разные голоса, как и положено летнему лесу. Пение птиц, шорох листвы и множество других звуков – всё говорило о том, что этот мир жив, в отличие от предыдущего.

Мне вдруг отчаянно захотелось остаться здесь. Даже если через несколько часов я сяду в автобус и в итоге всё повторится по новой, это всё равно лучше, чем прыгать по мирам, где нет никого, кроме спятившего пионера или странной Слави. Но если всё повторится… Значит, и мои прыжки продолжатся?! Мой двойник продолжит надо мной издеваться?!

– А-а-а-а-а! Твою мать! – заорал я так громко, что распугал птичек в кронах соседних деревьев.

– Чего орёшь?

Я вздрогнул и резко обернулся. Позади стояла Ульянка