Крест за Базарджик - Андрей Владимирович Булычев

– Всё, назад они откатываются. – Очепов махнул рукой вдаль. – Видать, пушек забоялись, а те-то вон как яро палят.

Действительно, вдали громыхали орудийные выстрелы. Турки, встревоженные разгромом своей конницы, били из пушек, не жалея пороха и ядер. Большого урона от их стрельбы для казаков не было, но их старшие, не желая попусту рисковать, отводили свои сотни подальше от крепости.

– Фланкёры, слушай мою команду! – донёсся крик подполковника Салова. – Круго-ом! Отходим в одну линию. Горнист, сигнал отступной – «Аппель!». Отряд, аллюр рысью, за мной марш!

Сотня русских кавалеристов-застрельщиков спустилась с холмов перед крепостью Базарджик и порысила вслед за отходившими на север эскадронами.

Глава 13. Разведка боем

Основные силы русских подошли к Базарджику уже под вечер двадцать первого мая. Граф Каменский 1-й решил лично провести рекогносцировку, дабы составить план предстоящего сражения. Лучшее место, чтобы обозреть все крепостные укрепления, было на только недавно отбитых у неприятеля холмах. На них уже полдня стояли казачьи пикеты, турки, помня преподанный им в полдень урок, не решались приблизиться, и их дозоры рыскали в отдалении.

– Всем сбор! – нёсся над полевым лагерем сигнал штабного трубача.

– Наша труба! – узнавали её по звуку драгуны. – Точно, вон какие коленца Панкрат выдаёт.

– Эскадрон, седлай коней! – долетела команда Копорского.

– Взвод, по коням! – рявкнул Тимофей, вскакивая с расстеленного на земле полога.

Сотни кавалеристов неслись к своим коням. Приказа рассёдлывать их не было, и оставалось только всё поправить и подтянуть ременную упряжь. Пять минут – и все уже были в сёдлах.

– Эскадрон, за мной, в походную колонну по двое! – долетел крик капитана.

– Взвод, в походную колонну по двое! – вытянув вверх руку, продублировал команду Тимофей и, увидев, что Марков уже повёл свой взвод вслед за остальными, пристроился к нему. Вытянувшись на полевую дорогу, полковой командир сменил аллюр, и полк порысил в сторону холмов. – Опять турок сшибать?! – волновались драгуны. – Неужто снова из крепости лезут?

Три сотни казаков Иловайского опередили полковую колонну и, рассыпавшись, «перескочили» через холмы.

– Развёртывание колонны! Строй в две шеренги! – неслись трубные сигналы по степи. – Фланкёры, вперёд!

– Третий эскадрон, во вторую шеренгу! – скомандовал, услышав трубу, Копорский. – Растянули строй! Гончаров, веди сам фланкёров!

– Есть! – Тимофей козырнул. – Взвод, за мной!

Выстроив вытянутую линию, полковые застрельщики скатились с холмов, а в это время на вершине самого высокого показалась конная группа.

– Генералы, генералы позади! – загомонили драгуны. – Вон с белым султаном на шляпе самый главный!

– Каменский, – обернувшись, подтвердил Лихачёв. – Я, когда на часах при штабе стоял, мушкетом ему салютовал, он ещё кивнул мне эдак милостиво. Точно вам говорю – Каменский это.

Увидев большое начальство, засуетились казаки. Рассыпанные сотни бросились к маячившим разъездам сипахов, а те припустились в сторону крепости. Вновь ожила турецкая крепостная артиллерия. Часто забухали пушечные выстрелы, а стены и валы окутались облачками порохового дыма.

Как видно, это и нужно было проводящим рекогносцировку генералам, за спиной у драгунов послышались оживлённые окрики, а к подножию холма от свиты подскакал офицер.

– Фланкёры, дирекция прямо! – гаркнул, выслушав его, подполковник Салов. – Наступным маршем за мной! – И взяв с места в галоп, понёсся в сторону крепости.

– Взвод, вперёд! – крикнул, пришпоривая Янтаря, Гончаров. Левая рука сжимает повод, правая удерживает саблю. Слева и справа несутся, подстёгивая своих коней, его драгуны.

– Атака! Атака! – трубил, держащийся около подполковника трубач.

«Бред какой-то! – мелькнуло в голове у Тимофея. – Что это?! Мы в конном строю сотней человек крепость атакуем?! Зачем?!»

Наверное, так же как и он, сейчас думала большая часть фланкёров, если даже не все. Но приказ есть приказ, и они неслись сломя голову к видневшимся впереди предкрепостным ретраншементам.

– Бам! Бам! Бам! – всё громче звучали орудийные выстрелы. Над головой прогудело пушечное ядро.

– В сторону! – рявкнул Гончаров, чуть не налетев на казака. Янтарь буквально впритирку пронёсся возле его коня, ещё один станичник, подняв вверх пику, с ходу проскочил в разрыв цепи. Всё, более впереди русских пикетов не было, только лишь скакали редкие дозоры сипахов.

– Ура, братцы! Ура-а! – прокричал подполковник.

– Атака! Атака! Атака! – выдувал сигнал держащийся рядом трубач. Сотня русских кавалеристов неслась прямо ко рву и двум прикрывающим ворота ретраншементам.

Как видно, и сами турки оторопели от такой наглости, гром пушек стих, и слышался только русский атакующий крик.

– Шестьсот, семьсот, пятьсот сотен шагов, – прикидывал на глаз расстояние до рва Тимофей. – Ура-а! – Подняв саблю, он бросил взгляд вправо. Там, так же как и он, раскрыв рот в крике, скакал рядом Лёнька, чуть дальше Ярыгин Стёпка вращал саблей, слегка приотстал Балабанов, а вот скачет с поднятым палашом Лихачёв. Изломанная линия драгунов стремительно неслась вперёд.

Судя по всему, оправившиеся от изумления турки перезарядились, и снова забухали выстрелы пушек.

– Вжи-и-и-иу-у-у! – с истошным воем пошла дальняя картечь.

«А вот это уже худо! – мелькнуло в голове у Тимофея. – Скоро и из ружей начнут доставать».

Словно в ответ на его мысли, верх земляных валов окутался облаками дыма, и громыхнул ружейный залп. Несмотря на далёкое расстояние, несколько пуль достигло целей, упал с коня один, второй кавалерист, вздыбилась поражённая свинцом лошадь.

– Стой! – рявкнул подполковник, осаживая жеребца. – Драгуны, ружья из бушматов! Целься!

Рванув вверх цевьё, Тимофей прижал приклад мушкета к плечу. Мушка ходила вверх-вниз, поймать её в целик после такой бешеной скачки не представлялось никакой возможности, и конь, и сам всадник судорожно ловили ртами горячий воздух. Пот, стекая со лба, щипал глаза.

– Ого-онь!

Палец потянул спусковой крючок, и пуля ушла куда-то туда, в сторону крепостных укреплений.

– Разворот! – рявкнул Салов. – Трубач, сигнал к отходу!

– Аппель! Аппель! – протрубил тот серию звуков.

– Бам! Бам! – часто били установленные на валах пушки. – Ба-ам! – ударила ещё одна из прикрывающего ворота ретраншемента, и свинцовые картечные шарики сыпанули по линии конных застрельщиков. Послышались истошное ржание и людские крики: «Петьку убили! Ипат ранен! Подбирай его, братцы!»

Ещё картечный выстрел, ещё один. Конь у того драгуна, что ехал за Лихачёвым, встал на дыбы и с пронзительным визгом рухнул на землю. Всадник каким-то чудом уже в падении успел вытащить ноги из стремян и отпрыгнуть. Унтер-офицер подскочил к нему и, подхватив за плечо, подсадил сзади на круп. Ещё одного сбитого на землю драгуна подхватили, спешившись, Очепов с Чановым.

– Аппель! Аппель! – гудела труба, и под эти звуки линия фланкёров неслась прочь от крепости.

Бока у Янтаря ходили ходуном, из пасти летели хлопья пены.