Крест за Базарджик - Андрей Владимирович Булычев

– Приказом по Стародубовскому драгунскому полку командиром отделения с присвоением чина младшего унтер-офицера назначается Блохин Леонид, – зачитал перед взводным строем бумагу Тимофей. – Итого все три отделения у нас теперь при своих командирах и при самом малом некомплекте. А это значит, что взвод боеспособен и готов выполнять любую поставленную перед ним задачу. Впереди боевой поход, братцы, и всё указывает на то, что он вот-вот начнётся. Поэтому требую от каждого из вас всемерно подготовиться к нему. Боевой припас, который должен быть при себе, – это тридцать ружейных патронов в лядунке и шесть десятков в седельном чемодане. У кого он меньше, пополнить его сегодня же вечером. Командирам отделений приказываю за этим проследить. Всё оружие надлежит тщательно почистить и смазать. Кремни для замков огранить и держать наготове, чтобы при необходимости без промедления поменять старый или пришедший в негодность. Сабли и палаши наточить. По провианту и фуражу скажу чуть позже, в любом случае с пустыми саквами в поход не пойдём, как только будет команда, получим всё на весь взвод и потом распределим по каждому. Вопросы есть? – Строй молчал.

– Взвод, смирно! Вольно! Разойдись! – рявкнул Тимофей, и три десятка драгунов рассыпались из двух шеренг. – Леонид, галуны возьми! – крикнул прапорщик и протянул Блохину узкие жёлтые ленты. – Посмотри, как у Чанова они нашиты. По нижнему и боковым краям воротника снаружи и по обшлагам мундира. Чуть позже ещё и темляк[15] на сабле заменишь, и плюмаж[16] на каске.

– Галуны-то – это ладно, Тимофей Иванович, их-то я, конечно, нашью, а вот как людьми командовать? – произнёс так, чтобы его никто не услышал, Лёнька. – Это же какая забота на мои плечи сейчас свалилась.

– Спокойно и уверенно, Лёня, будешь командовать. – Тимофей потрепал его по плечу. – Кому, как не тебе, такое? Аннинской медалью за храбрость награждён, в десятке штурмов и больших баталиях был, ранений только с полдюжины имеешь. Сам ведь когда-то унтер-офицером хотел быть?

– Да это я шутейно, – вздохнув, проговорил тот. – А сейчас, как только представил, за что отвечать придётся, ох как не по себе стало.

– Справишься, Лёня, – сказал так же негромко Тимофей. – Мы же с тобой друзья, всю службу шаг в шаг рядом прошли. Неужто не поможем друг другу? Ты мне во взводе, я тебе на отделении. Ничего, всё хорошо будет, не робей!

– Да нет, уж я-то давно не из робких, – усмехнувшись, отметил тот. – Отучил от этого дела Кавказ. Ладно, чего уж теперь поделать, коли дело решённое, главное – не подвести. Разрешите идти, ваше благородие? – Он вскинул ладонь к каске.

– Идите, унтер-офицер Блохин, – козырнул прапорщик. – Готовьтесь с отделением к выходу и на вечерней заре доложитесь обо всём!

– Есть! – Лёнька развернулся и, сделав три строевых шага, поспешил вслед за отходившими драгунами.

К восемнадцатому мая у Карасу собрались все воинские подразделения корпуса графа Каменского 1-го (Сергея Михайловича). В его состав на этот момент входили три полка регулярной кавалерии: Чугуевский уланский, Ольвиопольский гусарский и Стародубовский драгунский, четыре казачьих полка, двадцать два батальона пехоты и две роты артиллерии. На подходе был ещё корпус генерал-лейтенанта Маркова и отряды генерал-майоров Вяземского, Долгорукова и Цызарева. Такое сосредоточение сил было связано с поставленной главнокомандующим всеми придунайскими силами графом Каменским 2-м Николаем Михайловичем (родным братом командира корпуса) задачей по овладению крепости Базарджик как наиболее важного пункта обороны турок в северной Румелии. Эта крепость находилась на развилке дорог на Варну, Праводы, Шумлу и далее на Андрианополь и Стамбул. Защищал её гарнизон и полевое войско в количестве десяти тысяч человек под предводительством османского военачальника Пеглеван-паши.

Утром восемнадцатого мая русские войска начали движение на юг. Неприятель маршу не мешал, и, преодолев лесную местность, двадцать первого мая корпус графа Каменского вышел на степную равнину. Впереди него, словно растопыренные пальцы руки, осматривая местность, двигались дозорные казачьи сотни. За казаками, авангардом перед основными силами, следовали кавалерийские полки, и уже потом двигалась пехота с артиллерией. Пыль, словно растянутая тёмная вуаль, висела над полковой колонной драгун.

– Господин капитан, приказано поспешать! – сказал, подскочив от головы колонны, полковой адъютант. – От казаков вестовые прискакали, доложились, что уже наблюдают крепость, а перед ней на курганах неприятельские посты стоят. Дозорные сотни их сейчас сбивают и пытаются языков захватить. Нужно поддержать казаков.

– Понял, поспешим, – проговорил Копорский. – Эскадрон, за мной! Аллюр рысью! – крикнул он, обернувшись, а фанен-юнкер, пришпорив жеребца, поскакал дальше.

– Ну и пылюга! – выкрикнул скакавший рядом с Тимофеем Чанов. – Вашбродь, ещё пара часов такой вот езды – и мы все на арапов будем похожи!

– Ничего, Ваня, на стоянке помоемся, да и мундиры там же выколотим! – откликнулся прапорщик. – У тебя там Клоков всё время отстаёт, что с ним?

– Кобыла его ногу обо что-то сбила, Тимофей Иванович! – ответил унтер-офицер. – Фаншмит мазь какую-то вонючую на рану намазал и тряпицей её замотал. Но не прошла ещё нога, видать беспокоит шибко, вот и не поспевает за нами.

– На рысях не поспевает, а на галоп перейдём, что тогда будет? – бросил Тимофей. – А если вдруг с турками случится сшибка? Скажи, пусть он лучше отстанет и к Клушину примкнёт. Тот двух вьючных позади эскадрона гонит, вот и пусть вместе держатся.

– Есть, сейчас скажу ему, вашбродь! – отозвался Чанов и придержал коня.

Драгуны Копорского догнали шедшие перед ним эскадроны, и вскоре собранный полк вышел к возвышающимся на местности холмам. Было видно, что на них маячат фигурки конных, а вскоре до ушей долетели хлопки выстрелов.

– Казаки откатываются! – раздались возгласы драгунов. – Вон в нашу сторону с курганов скачут.

Полковник отдал команду, и находящийся при нём штаб-трубач протрубил серию резких сигналов.

– Фланкёры, вперёд! – рявкнул, услышав их, Копорский. – Гончаров, вам сигнал подали! Выдвигай взвод и разворачивай его в атакующие линии! Только смотри, с головой там, Тимофей! Действуй по обстановке и на рожон не лезь!

– Слушаюсь! – откликнулся тот. – Взвод, левое плечо вперёд! – скомандовал он, оглянувшись на своих людей. – За мной!

Три десятка всадников, обойдя сбоку полковую колонну, поскакали ускоренной рысью вперёд. Так же как и его взвод, выскочили из основного строя и три фланкёрских из других эскадронов.

– Фланкёры, строй фронт! – вытянув вверх и потом в сторону руку, подал команду подполковник Салов. – В две конные шеренги становись! Мушкеты из бушматов! Дирекция прямо! Аллюр рысью! – И вырвавшись на пару корпусов, поскакал с ускорением вперёд. Сотня всадников поспешила следом.

– Вперёд! – гаркнул Тимофей и дал шенкелей коню. С правого бока от него пристроился Блохин, слева скакал Очепов, все шеренги вытянуты в