Проклятый Портной: Том 2 - Артем Белов

— Да, да, именно оттуда! — закивал Васильковский. — Моё убийство…

— Да полноте, Георгий Данилович, говорить об убийстве. Что вы в самом деле… — покачал я головой. — Я совершенно не планировал пачкать о вас руки. Как вы вообще могли о таком подумать?

— Но… Вы же открыли лицо… — в глазах мужчины отразилось непонимание. — Неужели вы рассчитывали, что вот так просто вломитесь ко мне в дом, побеседуете со мной, а после спокойно уйдёте без каких-либо последствий.

— Примерно так я и рассчитывал, — подтвердил я слова собеседника. — Поэтому не будем затягивать. Я вас внимательно слушаю. Где проживает Наумов-младший?

— А-ха-ха, — неожиданно громко рассмеялся Васильковский. — Ты, похоже, реально ничего не понимаешь, Серов… Тебе уже не выйти из моего дома самому. Я сейчас встану и позову охрану, после чего мы вывезем тебя в лес за домом и там прикопаем. И ничего ты мне не сделаешь, раз сразу храбрости не хватило. Этим-то ты и отличаешься от тех, кто выше тебя в пищевой цепи. Вот они — настоящие хищ…

Лицо поднявшегося с кровати мужчины внезапно перекосило от боли, и он плашмя упал на пол. Хорошо, хоть ковёр в его спальне был весьма мягок и приглушил падение, а то в спальню не то что местные охранники, а прямиком из Императорского дворца гвардия примчалась бы.

— Эх, Георгий Данилович, столько лет прожили, а в людях разбираться так и не научились, — поднявшись с дивана, я подошёл к пытающемуся подняться мужчине.

Вот только он зря пытался. «Навешенные» на выключатель проклятия заработали в полную силу, и теперь Васильковскому подчинялись только руки, в то время как болевые спазмы в области шеи не давали произнести ни малейшего звука.

— Смотрите, Георгий Данилович, у вас есть два пути, — привлёк я внимание мужчины после того, как помог ему усесться, облокотившись о кровать, — Либо вы мне всё сразу рассказываете и умираете быстро. Либо рассказываете чуть позже, но всё равно умираете. Та боль, что вы сейчас чувствуете, лишь отголосок того, что вам ещё предстоит испытать.

Васильковский попытался дотянуться до меня, но едва смог поднять руки, а от напряжения на его штанах проступило мокрое пятно.

— И так вопрос первый. Игнатьевы в курсе того, что творится в их тюрьме? — Мужчина задёргал руками, но я его остановил. — Не надо лишних телодвижений, просто смотрите на меня и моргайте. Один раз — да, два раза — нет. Понятно? Отлично. Что же, тогда повторю вопрос. Игнатьевы в курсе?

Уже через полчаса я обладал всей нужной мне информацией. Правда, под конец пришлось снять паралич с голосовых связок продажного тюремщика, но он к тому моменту уже не мог нормально говорить, лишь шептал, изредка проваливаясь в забытье. Из которого выныривал от очередной порции боли.

Но так или иначе, историю создания спецсектора я узнал полностью. Как и всю имеющуюся информацию о Хорьке. Было её немного, но для дальнейших действий мне вполне хватит.

— Что же, Георгий Данилович, не скажу, что с вами было приятно иметь дело, однако свою часть сделки вы выполнили, поэтому я выполню свою, — я вложил в руку мужчины нож, прихваченный с кухни. — Я сейчас ослаблю боль, но всего на несколько секунд, после чего она вернётся с утроенной силой…

Мужчина вздрогнул, и его щёки неприятно затряслись.

— … и у вас есть выбор. Либо уйти, как вы там говорили мне, достойно, признав свои ошибки. Либо терпеть до конца, но всё равно умереть, под конец превратившись от боли в потерявшее разум животное.

Откинув полу пиджака Васильковского, я достал из его кармана уже знакомый бумажник и извлёк на свет фотографию. Ту самую, с женщиной и девочкой.

— Судя по услышанному и виденному мною, им будет куда лучше без вас, — положив на ковёр фотографию перед лицом Васильковского, я дотронулся до мужчины, ослабляя проклятие боли.

— Я… не… навижу… вас… всех!

Рука мужчины с зажатым в ней ножом опустилась в районе шеи, и на светлый ковёр хлынула кровь.

— Хоть что-то правдивое я услышал от вас за сегодня, Георгий Данилович, — произнёс я, спасая фотографию от потока красной жидкости, стремительно заливающей ковёр. Впрочем, далеко фотокарточку я убирать не стал, положил на стоящий рядом столик.

Может, когда бывшая жена вступит в наследство, её хоть немного порадует, что отец её дочери помнил о них.

Затем, дождавшись, когда тело Васильковского закончит дёргаться, достал из сумки-рюкзака дело неизвестного парня, которое прихватил вместе со своим при побеге из тюрьмы и спрятал его под рубашку трупа.

Как выяснилось, Игнатьевы были в курсе делишек Васильковского и сами порой этими услугами пользовались. Тем не менее заказ на меня прошёл мимо них, так что в гибели Максима их непосредственной вины не было.

Но всё же спускать с рук подобное я не собирался. Так что, когда завтра тело обнаружат и приедет полиция, их ждёт увлекательное чтиво с печатями и подписями. А там, глядишь, служивые по своим базам узнают, кем же был этот безымянный парнишка, и выйдут на его родственников.

— Что же, здесь я, пожалуй, закончил… — произнёс я, выходя из комнаты и глядя на часы. — И времени, судя по всему, ещё для одного визита вежливости должно хватить. Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать.

Глава 10

Иркутск

Район Академгородка

5 июня 2046

Вторник

— Котя, не глупи… Давай пойдём обратно! Или такси вызовем и домой поедем!

— Отвалила со своими советами, курица, и уселась в машину! Я сейчас покажу, кто сегодня самый быстрый! Эй, Тощий, раз на раз до перекрёстка или зассал?

— Скорее, нассал. Прямо на тебя. Иди проспись, алкаш. Я и так знаю, что твоё старьё ещё с места не тронется, а я уже на финише буду!

— Что? Старьё? Да я только неделю назад её из салона забрал! На ней даже мухи не е… Буэ-э-э… — размахивающий до этого руками парень резко согнулся, а окружающая его толпа хлынула в разные стороны. Да уж, занимательная сценка, много чего говорящая о друзьях Хорька. Как, собственно, и о нём самом.

Прислонившись к забору неподалёку, я наблюдал за тем, как небольшая толпа, собравшаяся перед воротами частного дома, начинает потихоньку рассасываться.

Первыми ушла компания Тощего, молодого высокого парня, отказавшегося участвовать в