План номер ноль - Герман Анатольевич Горшенев

— Я услышал твои слова, — ответил воин, отрицательно махнул на протянутую чашку с фитилём и запустил светящееся рунное существо в виде небольшого жука, который шустро уполз в лаз, освещая проход.

Заползли в зал. Ещё раз рассказал всё в подробностях, как помогал, как лазил с копьем, как сделал факел. Так Зарам душил зверя, наплевав на горящую куртку, вот обломок копья с намотанными мною тряпками, бывший когда-то факелом, тут разбитая миска, выполняла функцию жировой свечи, а посреди зала узор. Кровь давно спеклась, свернулась, но никуда не делась. Немного странно, что никто из мелких зверьков не пришёл слизать натёкшую лужу, но всё было на месте.

— Мне его отец рисовал, — и указал на знак шестого флота на полу, — а остальное могу сказать только риксу.

— Я всё передам и расскажу, — подвели итог разговора и вежливо выперли из пещеры.

На входе в лаз меня ждал другой восходящий, с которым мы отправились обратно. Мне сказали, чтобы сидел в лагере и не пытался уходить на охоту или просто пройтись по лесу, находил дела внутри, а если замечу что-то подозрительное, то сразу бежал к любому воину, из числа тех, что пришли после совершения диверсии.

Прошло ещё дня три в трудах и суете. Уже ночью услышал знакомый женский голос. Сквозь ткань, прямо около моей лежанки шептали, чтобы я тихо выходил. За шатром меня ждала восходящая, та самая, которую оттаскивал от эпицентра взрыва.

— Беги! Они всё знают! — шептала мне женщина, и пихала в руки увесистый свёрток из шкур, а мне оставалось только делать изумлённое лицо и прятать руки за спину, отрицательно мотая головой.

— Я не хочу, — ответил, продолжая показывать, что мне и тут хорошо.

— Да беги же ты. Воины рикса тебя убьют, они вынут твою правду.

— Какую? — Начал откровенно тупить.

Всех моих рисков — это запустить черную руну, что ни будь пнуть или взорвать, чтобы оказаться опять в каменном гробу. В крайнем случае можно стукнуть себя ладонью по лбу, а вот посмотреть, чем тут всё завершиться — это крайне интересно. Как показывала практика, черная руна запускалась даже в тех местах, где блокировалась скрижаль, и только всего один раз, в драке с кел она оказалась неработоспособна.

— Бежим! Я должна тебе жизнь, — настаивала восходящая.

— Да ничего ты не должна, — упорствовал, делая самое глупое и невозможное лицо.

— Ты умрешь в муках. Неужели ты не понимаешь, они все знают?

— Что? Кто? Зачем мне бежать? — и взял за руки восходящую, сделал самое неожиданное, влюбленное и нереально восторженное лицо и почти прошептал. — Я без тебя никуда не пойду, я только с тобой. Стану восходящим, и мы сможем обменяться дарами.

Она отдернула руки, словно на нижнем ярусе гиперполиса её за одежду попрошайка схватил, грязный, немытый и воняющий недельной мочой.

— Придурок! — с выдохом прошептала женщина, а метрах в двадцати, за шатрами послышался молодой звонкий смех Рикса.

Он откровенно ржал и вышел из-за жилища. Наверняка у него есть руны, усиливающие слух, и он слышал каждое слово. Подошёл и показал жестом восходящей, что она может идти. Традиционно рядом с ним стояли двое высоких молчаливых охранников. Обратил внимание, как и говорила Длань, что они постоянно двигались, а не стояли на месте, обходя руководителя то с одного бока, то с другого. Наметанный глаз наёмницы определил такие мелочи безошибочно, а я сам этого никогда бы не заметил. Мужчины были очень сильными восходящими и крайне внимательно следили как за окружением, так и за мной.

Спасённая мной командирша копья молча сунула мне в руки свёрток, который всё это время пыталась мне навязать, развернулась и удалилась. Рикс проводил женщину взглядом, оглядев отличную фигуру. Она после попаданий из штурмового комплекса слегка припадала на ногу, но шарма от этого не теряла. Присланные до этого восходящие отлично подлатали большинство раненых и буквально чудом подняли на ноги кучу народа. Сохраняя на лице весёлое выражение, и завершив с обзором удалившейся женщины, обратили внимание и на меня, преданно и восторженно смотрящего на своего великого и победоносного.

Мне в ответ очень внимательно заглянули в глаза. Делали осторожно, готовясь в любой момент одёрнуться или напасть, но в моей голове было пусто и просторно от свободного пространства. Та часть меня, которую выделил симбионт для свободного просмотра, открыта и искренна, а вторая половина — это отдельная тема. Своего ментального развития в цифрах не знаю, но возможности владетеля, по крайней мере которые он предъявил, обозначились как так себе. Мы немного поиграли в гляделки и из моей пустой головы вылезли, не найдя там ничего, кроме молодого, восторженного дикаря, увидевшего самое главное начальство, а ещё тайно влюблённого в восходящую аж целую начальницу бабского копья.

Ещё раз убедился, что деревянная голова штука не менее полезная в Единстве, чем стальные мышцы и забитая рунами скрижаль. Даже Капюшон не мог продавить сходу мою защиту. Конечно, оторванный искин имел возможность, но не лёгким движение бровей.

— Почему ты не убежал? Она же тебя предупреждала? — спросил меня вождь народа.

— А зачем? Что я такого сделал?

— Ты мог быть в сговоре с Зарамом и его женщиной.

— Не был я ни в каком сговоре. Мы только пили и мясо поймали, — возмутился самым искренним образом.

Рикс хмыкнул и пошел в сторону ворот, туда, где мы охотились со здоровяком. Всё оказалось просто, и всем поступкам сразу нашлось объяснение: чего это вдруг я такой хитро сделанный, и прямо всех спасти пытался. Оказывается, никого спасать даже и не пробовал, а просто влюбленный дебил, приметивший себе жену с размахом, не просто женщину, а аж «Женщину», восходящую, командира копья. Это всё объясняло, и мой самоотверженный героический поступок, а ещё мгновенную реакцию. Оказался рядом не потому, что быстро соображаю, а потому, что всё время за ней наблюдал, примеряясь к будущим семейным отношениям, поэтому и отреагировал быстро. Тайное вожделение, между прочим, не такая редкая ситуация у аборигенов.

Один из охранников слегка ткнул меня в плечо и показал, что мне тоже туда и надо следовать за великим вождём. Сейчас я косплеил простого человека и сделать хоть что-то