Земский докторъ. Том 6. Тени зимы - Тим Волков

Что же кается Гробовского, то его вызвали в милицию, давать показания по поводу налета на товарища Бурдакова. Кроме того, Алексея Николаевича просили зайти в исполком, так передал водитель.

Вот, все втроем и пошли…

Стоявший на крыльце часовой хорошо знал и Анну Львовну, и доктора, пропустил без вопросов, даже не спросив мандата. А на Гробовского лишь покосился.

— Это к товарищу Гладилину. С нами, — на всякий случай сообщила Мирская.

Поднимаясь по знакомой лестнице, Иван Палыч ощутил нечто вроде ностальгии. Вспомнился шестнадцатый год, уездная земская управа, Чарушин… Где-то сейчас рыщет Виктор Иваныч? Эх… Хороший человек и знающий управленец, такого бы подобрать на будущее.

— О, явились, не запылились! — завидев вошедших, Ольга Яковлевна вынула папиросу изо рта.

Ох, и дым же был! Точно — комаров травить можно.

— Проходите! Сергей Сергеевич ждет.

Все трое зашли в кабинет председателя… Говоривший с кем-то по телефону Гладилин махнул рукой, указывая на ряд стоявших у стены стульев.

С царских времен в кабинете почти ничего не поменялось. Все те же стулья, тяжеловесные конторские столы, шкафы с папками, на конах — коричневые казенные портьеры, наверное, заставшие еще правление Александра Освободителя. Только вместо парадного портрета государя императора — бородатый Карл Маркс.

— Так… так… Гробовский здесь уже, я его к тебе направлю. Чуть позже! Ну, все, Виктор, пока…

Председатель едва успел положить трубку, как аппарат зазвонил вновь.

— Ага! — подмигнул Серей Сергеевич, снимая трубку. — Вот, Анна Львовна, уже по вашу душу… Да, Зареченск, Гладилин… Я! Плоховато слышно… А, вот сейчас — хорошо! Товарищ Луначарский? А… кто-кто? Феликс Эдмундович? Ну, да! Краков, Мариацкий костел, Сукенницы… от жандармов прятались… Да, помню, помню… Ну, здравствуй, Яцек, Якуб, Переплетчик… Как тебя только не звали. Здравствуй, дорогой! Что хотел? ЧеКа? А что это? Чрезвычайная комиссия… И? Что от меня-то надо? Людей… Хм… Ну, посмотрю, конечно, но, сам понимаешь, знающие люди сейчас на все золота! Ладно, Феликс, придумаю что-нибудь, обещаю… Слушай, мы тут звонок из секретариата Луначарского ждем… Ну, до видзенья! Всего.

Повесив трубку, Гладилин пожал плечами:

— ЧеКа какая-то! Людей хотят. Хотя бы парочку… с оперативным опытом. Да где ж я таких найду! Все уж давно разобраны.

В приемной вдруг послышался шум, хохот, и в кабине вошел плотненький, небольшого роста, товарищ, с круглым простецким лицом и рыжеватыми усиками. Распахнутое английское пальто, брюки-галифе, френч.

— Здравствуйте, товарищи!

— Товарищ Бурдаков! — подскочил Гладилин. — Позвольте вам представить…

— Да знаю я всех, — хохотнул петроградец. — В Зарном ведь школу открывал… А потом — сами знаете… Алексея я у вас заберу для разговора!

— Да пожалуйста. Потом пусть в милицию идет… Слышал, Алексей Николаевич?

Поднявшись, Гробовский молча кивнул.

— А с этим вашим, Красниковым — что? — нахмурился Бурдаков. — Наказали?

— Объявили строгий выговор! — Сергей Сергеевич вздохнул и глянул на телефон.

— Я б его вообще уволил, — недовольно процедил визитер.

— Ну-у… Уволим, а кто работать будет? Еще в какую-то ЧеКа людей просят, — председатель обиженно развел руками. — Кстати, Михаил Петрович, случайно, не знаете, что за комиссия такая?

— Дзержинский там заправляет. Ну, поляк наш из ВРК, — Бурлаков лениво повел плечом. — Уже человек сорок набрал, особняк на Гороховой заняли. А чем занимаются — черт его знает. Борются с контрреволюцией и саботажем. Как сам Дзержинский сказал — ведут предварительные расследования. Как там дольше у них будет — не знаю, но Владимир Ильич их поддерживает.

— Понятно, — снова вздохнул Гладилин. — Значит, людей придется искать…

Громко зазвонил телефон.

— Да? Да-да! Анна Львовна Мирская… Здесь! Передаю трубку…

Товарищ Бурдаков вывел Гробовского в коридор и вытащил золотой портсигар с императорским вензелем:

— Кури, Алексей! Отойдем, вон, к окошку.

Оба встали у форточки, закурили.

— Еще раз благодарю!

— Да пОлно…

Бурдаков поднял глаза:

— Гладилин сказал — у тебя с женой что-то неладно?

— Тяжелые роды, кесарево, — хмуро отозвался Гробовский.

Уполномоченный выпустил дым:

— Понимаю. Если какие лекарства нужны — говори! Все будет.

— А вот это бы… У доктора список! — спохватился Алексей Николаевич. — Я сейчас…

— Стой, не дергайся. Вечером с тобой все равно встретимся… — собеседник хитро прищурился и глянул в окно. — Столовую «Эгалите» знаешь?

— Бывший ресторан «Тройка», кажется.

— Ну да, он и есть. Мы там с тобой вечерком и посидим. Так сказать обговорим все! Нет, нет, никаких отговорок не принимаю. Тебе ведь жизнь строить надо. Я помогу. Так что, встречаемся… — улыбнувшись, Бурдаков чуть помялся и понизил голос. — Кстати та фемина… Лиза… Журналисточка… Ты ее знаешь?

— Так, как-то видал…

Дама полусвета Лизанька Игозина по кличке Егоза была давним агентом Гробовкого и старое ремесло свое не забыла.

— А нельзя ее как-то… ну, пригласить? — пригладив пошлые усики, исподволь поинтересовался уполномоченный.

Алексей Николаевич пожал плечами:

— Да найдем. Зареченск, чай, не Петроград…

— Вот! — обрадовано дернув шеей, Бурдаков, словно таракан, распушил усы. — Хорошо бы найти, хорошо бы… И еще одно, Алексей. Тебе сегодня в милицию, по этому делу. Я им там нагоняй устроил! Ты там об этой Лизаньке особо-то не упоминай. Хорошо?

— Договорились! Я ведь ее и не знаю.

Пока Гробовский разговаривал с уполномоченным из Совнаркома, Анна Львовна успел доложить Луначарскому о состоянии школьных дел в Зареченске и уезде, после чего, окрыленная, умчалась по делам.

Иван Палыч же попросил у Гладилина разрешения позвонить в Москву, товарищу Семашко.

— Да звони, чего уж, — махнул рукой председатель. — В милицию зайти не забудь. Красников уже на место происшествия ездил… Теперь вас всех допросить осталось. Ну, и накрыть всю банду!

Усмехнувшись, доктор снял трубку и принялся крутить ручку:

— Девушка! Девушка! Это из исполкома, Петров. Мне Москву бы…

Иван Палыч продиктовал номер.

— Да, да, бывший бельведер графа Строганова! Ныне — здравкомитет… Ага, ага… Жду…

Минуты через две в трубке послышалось какое-то шипение:

— Да? Слушаю! Кто это? А мне бы товарища Семашко… Это из Зареченска беспокоят. За-ре-ченск! Доктор Петров, Иван Павлович… да, да… жду… Ох, ты ж… Здравствуйте, Николай Александрович! Тут у нас такие дела…

Что и сказать — повезло! Поговорив с Семашко, доктор еще получил консультацию от профессора по женским болезням, весьма кстати казавшегося в комитете, поле