Портфель точка два - Владимир Сербский

инструкции, оператор обязан находиться в непосредственной близости от должностного лица. Сам президент ничего особенного со своим чемоданчиком сделать не может, ведь кнопки должны сработать на трех кейсах — у главы государства, у министра обороны, и у начальника Генерального штаба. С каждого такого импровизированного пульта должен быть послан закодированный сигнал: только если получено три необходимых подтверждения, в ракетной шахте заработает аппаратура. Так что запуск ядерной боеголовки требует серьёзного согласования.

Глава 23

Эпизод 23.2

Салон красоты и бильярд.

Салон красоты был полон. Все кресла и диваны оказались оккупированы разнокалиберными дамами, которые ожидали очереди, а также пребывали «в процессе». Степан степенно прошел к стойке ресепшена и, показав глазами на Асю, тихо произнес:

— Привет! Через полчаса мне нужна красавица. Двойной тариф.

Администраторша встала. Женщиной она оказалась крупной — невероятная грудь выдавалась вперед на полметра, и обязательно перевесила бы неустойчивую опору, если бы не корма, которая симметрично выступала назад, уравновешивая таким образом систему в балансе противоречий. Легкомысленный бейджик с именем «Люся» лежал на груди строго горизонтально.

— Не получится, Степа, — администратор Люся стрельнула наметанным взглядом специалиста. — Здесь работы минимум на час.

— Ладно, через час, — он полез в карман. — Сколько?

Деньги, ловко перешедшие в другие руки, как-то незаметно преобразовались в ручку с блокнотом. Люсины глаза при этом продолжали ощупывать черную гриву Аси.

— Вот где чудеса телепортации! — подумал Степан. — Дэвид Копперфилд отдыхает.

— Беседин, ты иди, погуляй, а мы все обсудим, — администраторша невозмутимо погладила рыхлые бока, выпирающие из штанов.

— Я в бильярдной на третьем этаже, — Степан обернулся к Асе. — Найдешь легко, меня там все маркеры знают.

Бильярд Степан понимал. Играл он давно, на приличном уровне, а уж по «сибирке», как говорится, собаку съел. Но сейчас ничего не понимал — Ася забивала невероятные шары, а у него игра не шла. Вообще не шла!

В бильярдную девчонка явилась с гордо поднятой, коротко стриженой головой, достойной одного только восхищения.

— А коса где? — изумился Степан.

— А вот, — Ася взмахнула пакетом. — Всё здесь, до последнего волоска. Чего уставился? Лучше скажи, как я выгляжу. Совсем плохо?

— Да почему плохо? Кто такое сказал? Наоборот, — честно признался Степан. — Точное слово: потрясающе!

— Правда? — зарделась девчонка. — Не врешь?

— Как я могу врать ведьме? Хотя жалко такую красоту, в руку толщиной была.

— Ничего не жалко, — сообщила Ася. — Стрижка меняет жизнь. Говорят, в печали следует отречься от волос, и сбросить на них все злое.

— Было злое?

— Всяко было, — она сноровисто встряхнула киём. — Под что играем?

— Ты умеешь? — никак не мог прийти в себя Степан. — Обычно мы играем на время: кто проиграл, тот и платит за стол.

— Давай на желание? — она прищурилась. — Твое желание против моего?

— Ася, может быть, хватит, а? — взгляд Степана потяжелел. — Хочешь сыграть, становись.

— Ладно, — легко согласилась она. — Давай на время.

И немедля влепила Степану «сухаря» — восемь с разбоя. В следующей партии позволила забить пару шаров, с сожалением заметив:

— Давненько я в руки шашек не брала.

А когда играли третью (прошло-то всего ничего, десять минут!) — к столу подошел невзрачный мужичок, местный катала.

— Степан, у тебя классный партнер. Во всех отношениях! Девушка не желает сыграть под сто рублей?

Срезать наглеца Степан не успел.

— Еще как желает! — воскликнула Ася. — Мне надо прическу хоть немного отбить!

Катала хмыкнул снисходительно. Совершенно зря, как вскоре оказалось.

Игрок по жизни, желающих «отбиться» он много повидал, однако сегодня оказался в этой шкуре. Партию продул моментально, получив восемь шаров против четырех. А после первой и второй, как говорится, перерывчик небольшой.

Через полчаса они играли по пять тысяч, Ася выигрывала, и разгром более десяти минут не длился. Привыкшие к размеренной, сибирской игре, завсегдатаи бильярдной недоумевали. Зеваки собрались у стола, открылся негласный тотализатор.

Балдея от Асиного натиска, Степан пил вторую чашку кофе — игнорируя отыгрыш, девчонка атаковала все шары подряд. Била рискованно, но чаще результативно, на радость публике. Пару раз она блеснула абриколем, а после четкого дуплета сорвала аплодисменты. Простой вроде бы прием, а сколько эмоций!

Катала же, наоборот, обидно мазал в простейших ситуациях.

— Степа, нам пора идти, да? — Ася мелила наклейку.

— Тебе виднее, — Беседин пил кофе, разминая в руках сигарету без всякого желания прикурить. Он никуда особенно не спешил. Сашка лечит собачку у бабушки, а что дома одному делать?

— Всё, Сеня, извини. Нам пора, — сказала Ася. — Дела, понимаешь. Если хочешь отыграться, последняя партия. А проиграл ты…

— Двадцать семь пятьсот! — считать Степан не забывал.

— Да, играю на всё, — не очень твердо согласился катала. — Только без «дураков».

— Правила турнирные, сразу же сказала, — отрезала девчонка. — Любой упавший шар считается. У людей вон спроси.

Народ одобрительно загудел, ведь «дураки» и у Сени падали. Тот совсем сник, здесь его определенно не любили.

— Тогда фору давай, — пробормотал он. — Хотя бы «девять-шесть».

— Ну как же я дам фору, — усмехнулась Ася, — если не видела, как ты играешь?

Известную шутку зрители встретили смехом и щелчками.

Катала вздохнул, как-то обреченно разбил пирамиду… и чуть не расплакался от горя. Шары раскатились по всей поляне, позиция стала откровенно открытой.

— Мясо, — прошептал кто-то из зрителей. — Партия дармовая, Сеня отъехал, да еще киксует постоянно. Заруба отменяется.

И не ошибся этот зритель, как в воду глядел — через пять минут игра закончилась великолепными «штанами», в угол и середину.

— Машина! — одобрительно погудев, толпа затихла.

В трагической тишине катала выложил на зеленое сукно стопку купюр, Степан небрежно подобрал. Не считая, конечно.

— Спасибо за игру, — сияя улыбкой до ушей, Ася направилась к выходу. — Всем пока!

Потрясенный маркер пожал Степину руку и долго глядел вслед.

— Доставила, так доставила, — восхищенно вымолвил он, наконец. — Чистый зверь, точно машина. Самого Сеню причесала!

Спускаясь по лестнице, Степан прихватил девчонку за талию, чтобы шепнуть на ухо:

— Поздравляю, но не от души.

— Все равно спасибо!

— Жульничала? — Степан не сомневался в ответе.

— Догадался? — охотно прильнула она. — Было дело. Но совсем немного! Знаешь, как обидно бывает, когда из-за нескольких миллиметров шар в лузу не идет. До слез обидно!

— Ага, — ухмыльнулся он. — И чтобы не рыдать, у себя, значит, миллиметры забирала, а мне добавляла? Ах ты жучиха! С каталой тоже мухлевала?

— Тут другое дело, я его просто внаглую наказывала. Двигала все шары подряд. Устала, сил нет. Но жуликов ненавижу, особенно когда лохов разводят.

— Э, погодь, браток, — следом по лестнице, на ходу утирая лоснящиеся губы, катился упитанный верзила в синей рубашке