Броня Молчания - Владимир Осипцов

— А другие кандидатуры⁈ Вы сами⁈

— У нас женщины не наследуют престол. Да и ситуация сложная… Мой старший брат, Мамору — погиб, мой второй старший брат — возможно вообще не интересуется женщинами, одна из сестёр не может иметь детей, а другая недавно похоронила своего первенца. Да и мы все молимся, чтобы наш царствующий отец прожил достаточно, чтобы престол Огненного Кулака наследовали не дети, а внуки. Наши внуки или наших детей.

(Она маленько солгала про сына старшей сестры. Но призракам незачем было знать, почему он не может наследовать)

— Где вы получили военное образование⁈

— Дома. У деда, у отца-завоевателя, у брата, что учился в вашей Академии, но большую часть мне передал наш наставник-бодхисаттва. Я ведь росла пацанкой, такие вещи мне были до жути интересны.

— Расскажите суду о том, как вы оказались в действующей армии.

— Сбежала со свадьбы.

— Со свадьбы⁈ И это после того как вы недавно жаловались на своё одиночество. Не жалеете теперь⁈

— Нет. Жить с нелюбимым — это хуже одиночества.

— Понятно. Продолжите свой рассказ.

— Родителям и близким я сообщила, что ухожу в монастырь, сама же при помощи своих телохранителей и магии скрылась среди ракшасов-ашигари.

— Подозрительно похоже на ваши действия в рассматриваемой ситуации. Любите устраивать сюрпризы?

— Ммм… Возможно.

— Продолжайте. Почему именно ракшасы? Замаскировать женщину вашей расы под ракшаса очень трудоёмко, к тому же копейщики — наименее ценная часть вашей армии. Не боялись, что вас отправят на верную смерть в ближайшей стычке?

— Среди моих соотечественников искали бы в первую очередь. Это было ещё опаснее. Я известна на родине, а в нашей армии солдаты, самураи и офицеры, владеющие магией и умеющие разгадать майю — не редкость. Их бы было труднее провести, да и в случае случайного раскрытия мне было бы проще запугать ракшаса, чем мужчину моей расы. Да и подогнать на меня мужское воинское снаряжение — это стоит тех же усилий, что превращение в ракшаса. У нас женщины очень сильно отличаются от мужчин, — она искоса глянула на секретаршу, — и поэтому мужская одежда нам не подходит, а доспехи — тем более.

— Как проходила ваша служба под видом ракшаса⁈ Как вы решали проблемы с питанием, естественными отправлениями⁈

— С помощью магии. Сначала приходилось воровать, пытаться жить отдельно, потом я смогла справиться с заклинанием, (она решила про помощь Сэнсея не упоминать) — и у меня получилось решить вопрос с питанием. По физическим способностям я намного превосхожу любого ракшаса, так что попытки нарушать дисциплину в отношении меня быстро прекратились после пары поединков.

— Вы участвовали в боях⁈ Как солдат или полевой служащий?

— Фланговый правого крыла второй линии. А, учитывая, что наша, пятая сотни, прикрывала правый фланг полка, это была отнюдь не тыловая позиция.

— Фланговый — это командир десятки, так? Равный декану ранг?

— Ну, почти так. В боевом строю его обязанность — следить за равнением шеренги, тут мало, чем покомандуешь — свою бы голову не снесли. Но вот в рассыпном — это уже командир. Почти перед самым разоблачением, наш сотник назначил мня своим заместителем, так что до звания эмира, которым, с разрешения господина драгонария, наградил меня мой старший брат, за эту кампанию я могла бы дослужиться и самостоятельно.

— Да, конечно… Это не подлежит сомнению. В конце концов, вы раскрыли себя и раскрыли очень героическим образом — спасли жизнь одного из первых граждан Республики, товарища Второго Архидрагонария Тардеша, за что Республика перед вами в неоплатном долгу, принцесса. — все призраки внезапно поднялись на этих словах и синхронно отдали честь. Потом судья сел и продолжил:

— Что побудило вас на такой поступок? Ведь, как кажется, в подобном сражении было совсем не место простым копейщикам, без огнестрельного оружия, а в вашем положении…

— Отнюдь. Нашлось место. Они помогли моему брату сдержать удар на левом фланге — войска прикрытия у повстанцев тоже не блистали вооружением. И прикрыли построение для контрудара.

— Вот видите! — подал голос молодой судья: — Подсудимая уже тогда бросила своих товарищей во время битвы!

— В тот момент битвы на левом фланге не было — мало того, командование было не в курсе, где находятся копейщики. Они потерялись. Такое бывает даже с армиями. Мой брат от меня узнал, что слева стоят ещё свежие ракшасы.

— Разве вы не были обеспечены связью?

— Даже офицеры в то время не знали, как переключить дальнеговорник на «передачу» (в зале зашумели), я услышала из перехваченного сообщения фразу… что тейтоку-сама… то есть, господин драгонарий, в опасности… и, полетела… Ну, не сразу, не с места, спряталась, чтобы не видели…

— И вы сразу решили спасать именно товарища драгонария? Никого из близких родственников?

— Ну… — она сглотнула комок. Чуть не вырвалось: «Я же люблю его!». Не зря она репетировала речь — теперь враньё шло гладко, и молчавшие телепаты это подтверждали: — Гибнет полководец — гибнет всё войско. Да и с господином драгонарием за время нашего недолгого знакомства дома, мы очень близко подружились — так что я не раздумывала, услышав, что друг в беде. Хотя может и правда, стоило бы подумать — хоть бы одежду взять…

— Многие свидетели показывают, что вы летели нагишом. На нашей родине это считают художественным преувеличением. Или это правда?

Метеа улыбнулась, вспомнив жгучий холод неба того дня и опасные нити трассеров, рвущиеся с земли к её крыльям:

— Ну, мне же неоткуда было взять одежду. То, что было из ракшасской — сгорело, когда я освобождала крылья. Да и магическая защита ракшасов для полётов не подходила.

— Магическая защита на эти случаи нужна разная, так?

— Да.

Судьи помолчали, переглядываясь. Потом один из них встал, взял со стола пачку документов и подошел к принцессе, демонстрируя бумаги всему залу:

— Вернёмся к вашей жизни дома. Итак, это договор о военной помощи Республики Амаль от Императора Явара. В общих чертах, наверное, всем присутствующим известно его содержание: Империя Гайцон, предоставляет экспедиционному флоту Архидрагонария тридцать процентов своей армии, а Республика признаёт независимость вассальной провинции. Суд не раз вернётся к этому документу — так как результат этого процесса потребует пересмотра многих статей договора (он очень хорошо подчеркнул слово