Безграничный Джонни - Aleks Hom

телом. Там и регенерация, и суперсила, и особое чутье, особенно после пересадки на человека-паука. Но так же есть минус – паразит вызывает привыкание, и если долго проходить с таким, тело будет постепенно разрушаться.

Конечно, в современных варианта Веному приделали поглощение мозга для нивелирования его главного недостатка, но я не доверяю этому дерьму.

Мало ли кто там сказал, что Веном относительно безопасен?

А что, если я скажу, что этот ублюдок может скопировать часть моей Саяджинской физиологии и потом наделать мне сильных противников?

Что если это Веном из вселенной планеты симбиотов, где произошло нападение Клинтарцев на Землю? А затем порабощение и Великая война?

Да пошел он к черту, мудак.

Раскрываю ладонь в сторону Веном и смотрю на него реакцию.

– Ты можешь убить меня, но это никак не остановит нас.

– Мне в общем-то плевать, я уничтожу всех твоих собратьев без особых проблем, знаешь ли.

– …

– …

Спросишь, а какого хрена я медлю, Джонни?

Да сам не знаю. Если честно, убивать одного из моих любимых персонажей Марвел пиздец как рука не поднимается.

Я что, сентиментален?

Я же Саяджин.

Выпускаю ки-бласт.

БАМ.

– …

– …

Дырка в полу, и небольшой слой пыли поднимается в воздух. Клинтарец цел.

Резко присаживаюсь на корточки и беру себя за лицо.

– Твою мать… так не честно.

– Что ты творишь…

– Заткнись и не спрашивай меня.

– …

– Я думал, что Саяджинская физиология полностью делает меня резистным к любым слабым эмоциям, но в последнее время испытываю нежные эмоции Джонни.

– Че…?

– Короче, я все понял. Дело в том, что тогда когда мне было похер на все, – я был в трансформации Супер Саяджина. Это эволюционная форма, которая подзаряжается глубокой ненавистью, от чего стираются любые эмоциональные слабости и я становлюсь идеальным воином. А без этой трансформации я все тот же жалкий Джонни… Ну или почти, – думаю я, в общем-то не испытывая по-прежнему страха или омерзения при виде крови.

Но без трансформации мне не хватает жестокости и безразличия. Все-таки гребанное сердце Джонни все ещё детское, да и я не бездушной тварью был в своей жизни.

Вздыхаю и встаю на ноги, покосившись на Венома.

– Короче, ты будешь жить, потому что я тебя обожаю.

– Че…?

– Че да чё, че слышал. Как баран себя ведешь, а не высокоразвитая инопланетная херня.

– …

Протягиваю ему руку, освобождая кожу от защитного барьера ки.

– Что ты делаешь? Позволяешь мне присоединиться к тебе? Почему?

– Быстро же догадался, а до этого тупил как первоклашка, – усмехаюсь, почесывая нос, – давай уже не дрейфь, убил бы давно если бы хотел. Запрыгнешь на меня и сам все поймешь, не тяни резину надоел.

– …

Веном поворачивается и начинает уползать с большой скоростью.

– Да ты охренел. Я тебе вообще-то шанс выжить дал.

Веном медленно залезает на ограждение и спрыгивает с крыши:

– Да пошел ты нахрен.

– Ты че?!

Перемещаюсь за ним, и ловлю эту кашу в ладонь. Белые капельки Венома (типа глаза), немного раздвигаются в стороны.

– Хорош выпендриваться. Я тебе такое тело подкатываю, а ты как целка ломаешься!

– Слишком ты опасен черт тебя!

– Да кому ты заливаешь! Тебе же только лучше! Ты точно Веном или ссыкло из под Карнажа?!

– Какого нахрен Карнажа?

– Какая богу разница? Короче давай всовывайся и дело с концом!

– Нет иди нахрен!

Веном спрыгивает с моей ладони и падает на мою вторую ладонь, когда я её подставляю. Потом я его схлопываю между ними, и крепко втираю, чтоб впитался в кожу!

Черная жижа вылезает с краев и раздраженно рычит мне в лицо.

– Я тебе не крем для рук, молокосов обдолбанный!

– Но кожу то улучшаешь?

– Ну вообще могу… СЛЫШЬ, ИДИ НАХРЕН!

Вновь прыгает дальше и падает на землю, уползая по разрушенной части города куда-то хрен знает куда. А я ведь чую, что впереди не осталось ни одной формы жизни.

– Ну ладно, посмотрим, как долго ты протянешь без хозяина.

Глава девятая, Больше не один. И взгляд в будущее.

Веном ползет и ползет, но так и не видит никого. Учитывая скорость его движения, он явно быстрее собаки на бегу, но с каждым разом его энергия угасает и угасает. Не знаю, как он там устроен, но чувак