Отойти от пропасти - Герман Иванович Романов

Королева Мин единственная попыталась противостоять врагу, но ее убили девять лет тому назад японские солдаты под началом генерала Миуры Гото, совершив нападение на глазах изумленных дипломатов прямо во дворце. Видя слабоволие мужа, эта женщина попыталась противостоять притязаниям Японии путем дипломатии и интриг — лавировать между интересами «великих держав», а по возможности прибегнуть к еще одному «покровителю», так как Китай, терпя поражение в войне с японцами таковым быть перестал. Единственной державой, идеально подходящей на эту роль оставалась только Россия, просто потому, что другого соседа не имелось. Вот только царские дипломаты вовремя не осознали идущую от японцев опасность, хотя после убийства Мин спрятали в посольстве бежавшего туда в диком страхе за свою жизнь короля Коджона, который отсиживался три года, пока ему не дали твердых гарантий, что убивать не станут.

Нападать на русское дипломатическое представительство даже «отмороженные» на голову самураи не решились — тогда еще у японцев не было броненосцев, а вот у русских имелось их три, и к ним еще броненосные фрегаты и крейсера. И принялись за постройку современного флота, заказав в Англии новейшие корабли, потратив на заказ полученную от Китая контрибуцию из русского золота, которое всесильный министр финансов Витте предоставил как заем, за отдачу в аренду Квантунской области и прокладку КВЖД. Вот так вышло, что на русские же деньги Япония хорошо подготовилась к войне с самой Россией.

И сейчас, вспоминая прошлое, наместнику хотелось материться — еще четыре года тому назад во время «китайского похода» Евгений Иванович осознал, что воевать с японцами придется скоро, и эту войну никак не отстрочить, но лучше к ней хорошо подготовится. Однако приложенные усилия ощутимого результата не дали. Ему казалось, что в Санкт-Петербурге не придавали значения всей серьезности ситуации. Не осознавали сановники, что война пойдет за Маньчжурию и Корею не с такой же азиатской «державой», которую армия и флот разобьет одной «левой», не прилагая особых усилий, а с таким же по силе противником. Да и он сам неправильно оценил противника и допустил множество просчетов, хотя и прилагал массу усилий для наращивания численного состава эскадры, став наместником.

— Ничего, ошибки исправили, Куропаткина нет, флот больше японского — справимся. Главное корейцев на японцев натравить, как с маньчжурами вышло — тогда побьем самураев. И Коджон станет как шелковый — хотя и так все время подачки выпрашивает.

Корейского вана Алексеев презирал, хотя на его страну давно положил «глаз», категорически не желая ее отдавать японцам, и полностью разделяя желания самого царя. Отсюда и лесные концессии на реке Ялу, в которые монарх вложил внушительный «семейный капитал» и ожидал прибыли, которую рассчитывал пустить на благотворительность. А вот Алексееву, статс-секретарю Безобразову и великому князю Александру Михайловичу требовалось совсем иное — через их посредство завладеть всей Кореей, даже ценой военного противостояния с Японией. Так что на один пароход леса хватило — рабочих охраняли сибирские стрелки в форме, что вызвало резкое недовольство у японцев, на что царь повелел не обращать внимания. Второй пароход был уже с купленным у американцев лесом, который выдали за «корейский» — «концессия» несла убытки, но монарх ей увлекся и это было главное. Ведь цель была еще потаенная — втянуть Россию в активную политику на Дальнем Востоке — занять Маньчжурию и Корею, создав «Желтороссию».

И это был отнюдь не эфемерный проект, а желание расширить пределы империи, ведь если остановить поступательное движение, тогда жди несчастья. Ведь внутри государства вызревала смута, и Алексеев понимал, как и министр внутренних дел Плеве, убитый террористом этим летом, что избежать революции поможет только «маленькая победоносная война»…

— Эх, да что же это такое⁈

Наместник видел как по сибирским стрелкам, цепями выходившими на речной лед, хлестанули японские пулеметы, стали бить засевшие в окопах солдаты. Зато вражеская артиллерия не шла ни в какое сравнение с русской — в дивизиях вдвое меньше стволов, к тому же по большей части горные орудия, с дальностью стрельбы меньше пяти верст. А потому их позиции сейчас обстреливали шрапнелью новые трехдюймовые пушки, имевшие большую дальность стрельбы, но других боеприпасов у них не имелось.

— Евгений Иванович, ничего страшного — собьем неприятеля с позиций, ему нечем лед бить, так что наступать будем безвозбранно. Стрелков жалко, но без потерь войны не бывает. Наши пушки хорошо неприятеля прижали, оттого и стреляют японцы редко — их позиции как на ладони.

Командующий 1-й Маньчжурской армией генерал от инфантерии Зарубаев тут был полностью прав — с сопок северного берега открывался вид на низкий южный, хорошо просматриваемый. Так что сюда подтянули все переданные в армию полевые девятифунтовые (107 мм) пушки и шестидюймовые мортиры, собранные в восемь дивизионов тяжелой артиллерии. И еще вдвое большее число четырехфунтовых (87 мм) орудий, имевших гранаты. И на одну японскую дивизию, сейчас занимавшую фронт в восемь верст, наступали два лучших корпуса — 1-й и 4-й Сибирские, каждый в три дивизии. Два других корпуса вели наступление на две других дивизии армии Куроки — перевес в силах был трехкратный в пехоте и семикратный в артиллерии, и это по приблизительным подсчетам, так как японские части были сильно потрепаны, и потери в них противник еще не успел восполнить.

Именно на этом строился план баталии — зайти с востока, с верховий где на реке установился прочный лед, а у устья под прикрытием корабельных пушек осуществить дивизиями 2-й армии генерала Линевича демонстрацию, чтобы противник был скован по фронту. И охватив его крайний фланг принудить к отступлению, которое станет катастрофой, если флоту удастся произвести высадку десанта у Цинампо, и захватить Пхеньян…

Самураи убивают королеву Мин 8 октября 1895 года. Суд в Хиросиме признал заговорщиков невиновными, а потом японское правительство заявило, что оно не знало о происходящем, что является основной версией официальной историографии этой страны. Так что японцы наглядно показали этой акцией насколько далеко они готовы зайти, и на какую «глубину» простираются их устремления…

Глава 25

— Ники, если мы примем английский ультиматум, то заключим с Японией мир, невыгодный нам. А тогда недовольные нами, вся эта либеральная интеллигенция, объявит виновными именно нас, правящую династию, и тебя лично. И революция, от которой мы старались отойти, будет неизбежна, мы ее сможем только ненадолго отстрочить, идея уже заразила множество