Любимая землянка адмирала - Юлия Стрельцова

— О таком не рассказывают тому, кто… — проглатываю окончание.

— Кому?

— А ты не понимаешь? — злюсь на себя, но вымещаю на вилларе.

— Нет. Объясни.

— Я не говорила тебе о своей болезни, потому что не хотела, чтобы ты меня жалел.

— Какая глупость.

— Спасибо, — язвлю я, понимаю, что он, конечно же, прав.

— Я бы тебе помог.

— Кас, — я вздыхаю. — Лекарства от моего синдрома не существует. И, кстати, знаешь, как именно я оказалась в космосе, в неисправном корабле? — нервно смеюсь. — Я летела на криостанцию. Чтобы, так сказать, дождаться момента в истории человечества, когда изобретут вакцину.

Наступает тишина. Я от стыда не могу смотреть на виллара, поэтому мой взгляд направлен вперед.

Кас помещает горячую ладонь мне на подбородок и вынуждает посмотреть ему в глаза.

— И ты ничего мне не сказала? — он выглядит сурово. — Почему?!

— А ты бы вежливо подбросил меня до криостанции на орбите Земли?

— Нет, — отрезает он. — Но я бы сам тебя вылечил.

— Кас, — я мотаю головой. — Это невозможно. Я вообще не понимаю, как до сих пор жива, если уж на то пошло. Или мне приснились слова Тарвина о том, что моему ДНК конец? Когда ты нашел меня без сознания в биокапсуле лаборатории, какими были результаты моих анализов?

Виллар молчит, а потом выдает такое, что у меня волосы дыбом встают.

— Я нашел тебя на полу после нападения канидара.

— Нет…

— Да, милая.

— Но я же здесь. И на мне нет шрама, — мотаю головой как безумная. — Что-то не так, Кас. Я совершенно точно должна была умереть. Уж после того, как меня своим отростком проткнул канидар так точно…

Пальцами сжимаю постельное белье, выкручиваю его, пока по спине стекает капелька холодного пота.

— Ничего не понимаю, — мотаю головой, волосы распадаются по плечам. — Ты что-то со мной сделал, когда нашел? — меня вдруг посещает странная догадка, наверное, я прочитала ее в глазах виллара.

— Я спас тебя, — отвечает Кас спокойно, без капли пафоса в голосе. Он просто констатирует факт.

— Как? — я вцепляюсь в его запястье. — И в каком смысле спас?

Я чувствую, как по коже пробегает холодок.

— Кас, — я сглатываю, — что именно ты сделал?

Он молчит. И только через несколько секунд, слишком долгих, слишком мучительных, произносит:

— Ты теперь не такая, как прежде, Астра.

Я замираю.

Слова эхом отдаются в голове.

— Что это значит? — мой голос чуть выше обычного.

— Виллары, когда кто-то из нас смертельно ранен, используют кровь сильнейших воинов, чтобы восстановить поврежденный организм.

Моё дыхание перехватывает.

— Кровь? — повторяю я, и туман начинает медленно заволакивать разум.

— Мою кровь, Астра, — его горячее дыхание касается моего уха. — Теперь она в тебе.

Я смотрю на него. На его спокойное, но напряжённое лицо. На то, как лихорадочно блестят его глаза, пока он пожирает меня взглядом, словно не может налюбоваться.

— Теперь ты полностью здорова. Но есть одно «но», — он приближается к моим губам и прежде чем жадно поцеловать, говорит: — Боюсь, я больше не смогу называть тебя землянкой, потому что на генетическом уровне ты теперь виллария.

Глава 36

— Что ты сказал? — мой голос звучит как чужой. — Я здорова? — даже произносить это дико.

Я смотрю на Кассиуса, пытаясь впитать смысл его слов, но сознание отказывается принимать новую реальность.

Может, я умерла, и теперь все это снится моему застрявшему между раем и адом сознанию?

Незаметно себя щипаю. Черт, кажется, это все-таки реальность.

Никогда в жизни я не была здоровой. Сколько себя помню, мой организм был бомбой замедленного действия, и я про это не забывала ни на секунду.

— Да, милая. Иди ко мне.

А ведь в момент, когда через меня проходило лезвие канидара, я думала, что больше никогда не услышу вот это «милая» из уст виллара.

Кас сгребает меня в свои сильные объятия и заставляет лечь рядом с ним на кровать. Я подчиняюсь, все еще до конца не веря в реальность происходящего.

— Это невозможно, — шепчу.

Он в ответ нежно гладит мое лицо костяшками пальцев и смотрит на меня так, словно загипнотизирован моим лицом.

— Когда Тарвин отойдет от шока, спросишь его, он подтвердит, — в уголках рта виллара прячется улыбка. — Он своими глазами видел, как ты победила смерть.

Я зажмуриваю веки, потому что момент становится слишком трогательным. Сердце порхает в груди птицей.

Боже. Оно еще никогда вот так легко не стучало. Виллар говорит мне правду. Невероятную, но правду, потому что оснований лгать у него просто нет.

— Наверное, тебе еще миллион раз придется рассказать мне эту историю, потому что я никак не могу ее переварить, — бурчу я, испытывая необыкновенную смесь эмоций.

Это не может быть правдой. Вот просто не может.

— С радостью, — виллар тянется ко мне, его тело все ближе, а сильные руки порхают, ощупывая меня, словно я фарфоровая статуэтка и он боится найти на мне трещинку.

— Я теперь виллария? — не веря, уточняю я и хмурюсь.

— Генетически.

— И тебе так больше нравится? Ведь я больше не землянка, — игриво пожимаю плечом. Сама не знаю, откуда во мне берется именно желание пофлиртовать с ним.

Кас мягко толкает меня на спину, и я подчиняюсь, сразу же оказываясь под его огромным и горячим телом, по которому скучала даже во сне.

Обвиваю его шею руками, и вижу, как он наслаждается моими прикосновениями, словно большой ласковый кот.

— Я все равно буду называть тебя землянкой, — он коленом мягко разводит мои ноги.

— Это еще почему? — приподнимаюсь на локтях, чтобы украсть у него поцелуй.

Виллар отвечает на него страстно. Наши языки переплетаются в коротком жарком танце, который прерывается его репликой:

— Когда ты, упрекая, называешь меня вилларом, я люблю в ответ называть тебя землянкой. Это создает сексуальное напряжение. Добавляет искру.

Он окончательно разводит мои бедра в стороны и вклинивается между.

— Вот как, — ерзаю, чтобы, так сказать, соприкоснуться с ним поближе. — А сейчас оно между нами есть?

Кас красиво улыбается, сражая меня наповал. Ну как можно быть таким, блин, идеальным? Он не думал о том, что его улыбка и есть причина моего непроходящего сексуального напряжения? И мне даже не нужно обмениваться с ним колкостями для достижения такого эффекта?

— Сейчас землянка, какой бы аппетитной ты ни была, отдых превыше всего.

— Тогда что ты делаешь на мне, виллар?

Он жадно, а главное, не спеша прогуливается по мне взглядом.

— Восхищаюсь твоей красотой.

— Я серьезно.

— Я тоже.