Ложная девятка, часть третья - Аристарх Риддер

решил начать веселье. Прокинул его мимо Горбачёва, сделал «радугу» — мяч перелетел через Черевченко, поймал его на носок и пробил с лёта. Тростенюк вытащил из-под перекладины, но трибуны уже загудели. Зрители зашлись от восторга, было видно что это то что им нужно.

А уже на пятой минуте Протасов открыл счёт: Алейников выдал ему пас вразрез, и Олег спокойно катнул мимо Тростенюка — 1:0. Секундная стрелка сделала пять оборотов и мы с Черенковым снова поставили трибуны на уши: Фёдор покатил мне мяч пяткой, я на его эффектную игру ответил «эластико» против Рахимова, тот аж запнулся, потом прокатил мяч между ног Бутуренко и отдал обратно Фёдору. ФИнт от Спартаковца, удар в дальний угол и 2:0. Трибуны ревели от восторга

«Памир», кстати, тоже не сидел в обороне. На 15-й минуте Турсунов рванул по флангу, прострелил и на Рахимова, но Бирюков красиво, даже как-то рисуясь отбил в прыжке… А я решил добавить красок. На 20-й минуте перехватил мяч у Долганова, сделал «флип-флэп» — мяч крутанулся вокруг ноги, обманув Мурадова, — добавил пару ещефинтов и пробил с подъёма. Девятка, 3:0.

— Слав, ты что, из цирка сюда приехал? — крикнул Черенков, смеясь.

— А почему нет? Зачем себя ограничивать?

До перерыва мы довели счёт до 5:0. Литовченко забил ударом метров с двадцати пяти, а я добавил «ножницами» после подачи Желудкова — Тростенюк только проводил мяч взглядом. В раздевалке Малофеев хмыкнул:

— Я думал что привёз сюда команду, а оказывается цирковую труппу. Акробаты, что вас! Но молодцы, молодцы. тут нечего сказать

— Эдуард Василич, если народ просит, почему нет? — пожал я плечами

— Да я не возражаю Слав. Мы для этого сюда и приехали.

Второй тайм был чистым шоу. Притом развлекалась и сборная и памир. На 60-й минуте я поймал мяч на носок, крутанул его вокруг себя, как во фристайле, и пробил с разворота — 6:0. Мог бы и дальше развлекаться, но Малофеев даже тут не стал себе изменять и поменял меня. Кроме меня с поля ушёл еще и Юра Желудков, вместо нас в игру вошли два спартаковца, Гаврилов и Родионов.

В итоге они и забили еще по мячу. Тройка «ромбиков» принялась чертить свои стеночки и забегания, а «Памир» был не той командой которая будет возражать. Так что Черенков на Гаврилова. тот на Родионова, обратный пас в касание, удар имяч в сетке. Повторить через пять минут.

В концовке же сборная Советская Союза дважды расплатилась ща гсотеприимство. Сначала Рахимов забил гол престижа, а потом Турсунов удвоил голевые подвиги «Памира».

В принципе нормально. И овцы сыты и волки целы

* * *

Ну а после свистка мы направились к трибуне которая громце всего нас поддерживала и на которой собрались очень характерные зрители. Те самые ради которых и стоило устраивать этот матч. Молодые, с одинаковыми прическами, с орденами и медалями на выцветшей от южного солнца форме. Раненые воины интернационалисты которые лечились в местных госпиталях. Душанбе, как я понял из рассказов был крупнейшим госпитальным центром в тылу нашей группировки в Афганистане..

Совсем молодые парни хором скандировали «Молодцы! Чемпионы!» и я буквально кожей чувствовал их радость. Поймал взгляд одного парня, лет двадцати, с забинтованной рукой и орденом красной звезды… и снял свою игровую футболку. Подошёл, протянул ему:

— Держи, на память.

Он взял, улыбнулся: «Спасибо, Слава». Трибуны зааплодировали еще сильнее. А дальше ребята из сборной переглянулись и сначала Протасов, Черенков и Литовченко, а потом и все остальные начали снимать свои футболки и раздавать раненым. Миша Бирюков даже не пожалел свои чемпионские перчатки, в которых он играл в Париже и которые клялся сохранить как талисман. Стадион гудел от аплодисментов.

А вот уже в автобусе администратор Птицын, хмурый мужик в сером спортивном костюме, буркнул:

— На вас формы не напасёшься! Это что теперь, каждый раз так?

Малофеев хлопнул его по плечу:

— Петрович, не надо. Всё правильно. Молодцы, мужики, горжусь!

Вечером после игры нас повезли на банкет, местное партийное начальство и прочие чиновники из исполкома вкупе с вояками люди решили устроить хорошую такую пьянку в честь чемпионов Европы.

Ресторан гудел, как растревоженный улей. Длинные столы ломились от еды, воздух пропитался ароматами специй — шафрана, зиры, барбариса. Официанты сновали туда-сюда, поднося подносы с дымящимся пловом, шашлыками, лепёшками прямо из тандыра. Посуда звенела — вино лилось рекой, а тосты звучали один за другим.

Первым слово взял объемный товарищ в пиджаке с орденом на лацкане, первый секретарь душанбинского горкома товарищ Шокаримов. По русски он говорил бегло и чисто, но с характерным акцентом.

— За наших дорогих гостей, чемпионов Европы! Вы показали французам, где раки зимуют, а нам всем сегодня что такое красивая игра! Пусть весь мир знает силу советского спорта!

Все загудели, подняли фужеры и стопки, в зависимости у кого что налито. Я, понятное дело, не пил — мне 16, да и не хотелось, если честно. Зато налил себе компота из алычи — кисленького, холодного, в самый раз после жары. А вот еда — это другое дело. Я наложил себе плов, жирный, с золотистым рисом, кусками баранины, что таяли во рту, и морковкой, пропитанной специями. Рядом шашлык: сочные куски баранины, обжаренные до хрустящей корочки, с запахом дымка и чеснока. Взял лепёшку, горячую, пышную, с кунжутом, отломил кусок и макнул в соус из гранатового сока с кинзой. Вкуснотища!

Следующий тост товарищ Паллаев, глава местного исполкома, практически мэр города. И его слова заставили меня встать.

— Товарищи, а я хочу поднять бокал за Ярослава Сергеева! Товарищ Сергеев, покажитесь нам, — вот тут я встал, — ТАкой молодой, а уже звезда! Эти его твои сегодня, ну чисто картина в футбольной галерее! Вы видели? Молодец какой! Пусть растёт и дальше радует нас всех!

Опять звон стаканов. Я присоединился компотом, а потом сел и принялся за манты. Внутри нежное мясо с луком, приправленное чёрным перцем, амброзия, особенно если со сметаной.

Местные восторгались наперебой: кто-то хвалил Бирюкова за «золотые руки», кто-то Черенкова за «волшебные ноги», кто-то Протасова за «убийственный удар». Ну и меня, за всё вместе взятое.

Потом слово взял какой-то обладатель больших звезд на погонах. Само собой что его нам представили, но я к своему стыду забыл кто это. Заместитель начальника чего-то там, генерал какой-то там. Переспрашивать было как-то неловко.

— За нашу сборную, за