Я полюбила главного злодея не моего романа - Добромуд Бродбент

— Долго и счастливо? — я озвучила догадку. С одной стороны меня это радовало, но… — Ты веришь какому-то неизвестному магу?

— Я верю в его силу. А теперь достаточно разговоров, — сухо заявила она. — Я и так сказала тебе достаточно.

Она шагнула ко мне и, наклонившись, схватила за подбородок, заставляя смотреть на неё. Пальцем другой руки она провела по моим губам. И снова я почувствовала, как мои уши закладывает. Татьяна шептала. Это длилось совсем ничего. Уже в следующую секунду она отпустила меня и, отступив, произнесла:

— Прошу, не доставляй мне беспокойства, и я не причиню тебе вреда. Мне нужно собраться.

Я было хотела открыть рот, чтобы убедить её в том, что я ей не враг. В конце концов, мы из одного мира. Но внезапно не смогла этого сделать. У меня получилось лишь бессвязно промычать. Мои губы словно заклеили клеем.

— Печать тишины, — пояснила Татьяна и покинула мой закуток.

Я старалась сохранять спокойствие и здраво мыслить, но ничего не могла поделать с разраставшейся в груди тревогой. Из-за невозможности раскрыть рта всё больше охватывало чувство удушья, а вместе с ним накрывало бессилие и отчаянье. Я с силой зажмурила глаза, пока не появились белые искорки в темноте. Это отвлекло меня от окружающей действительности, успокоило и вернуло способность логически думать.

На данный момент мне ничего не угрожало. Как бы там ни было, Татьяне я нужна живой. Мне следовало дождаться удобного момента для побега. Необходимо держать себя в руках. Вслушиваясь в торопливые шаги Татьяны по комнате, я уже хотела привстать и выглянуть из-за ящика, когда она громко произнесла, обращаясь ко мне:

— Веди себя хорошо. Не шали, — раздался хлопок двери и шорох ключа в замочной скважине.

С трудом верилось, но она оставила меня одну. Я быстро перевалилась на бок. Подняться со связанными руками за спиной и путающимися в ногах юбками оказалось не так уж легко. Я огляделась. Квадратная комната пять на пять метров. Под потолком лампа. Множество ящиков различных форм и размеров теснятся вдоль стен в несколько рядов. На свободном пространстве пола был нарисован круг тёмной краской с неясными знаками, явно предназначенный для неких магических действий.

Но больше всего поражала полностью зеркальная дальняя стена, около которой стоял длинный стол, заваленный книгами. Даже в тусклом свете зеркало прекрасно отражало мой ужасный внешний вид. От былой принцессы не осталось и следа. Держали меня в каких-то подвальных помещениях, и я, измазанная грязью, потрепанная и всклоченная, походила на подвальную крысу. Ещё сильнее уверившись в своём намерение бежать, я сосредоточилась на верёвках, удерживающие мои руки.

Видимо, похищение людей у Татьяны не было поставлено на поток. Узлы оказались слабо завязанными. Скорее всего, их то и связали сзади только из-за того, что упав, я лежала, уткнувшись лицом в землю. Как можно ближе сведя запястья, я опустила руки, пытаясь поочередно вытянуть то одну руку, то другую. Зачем им вообще потребовалось меня связывать, если Татьяна наложила заклинание? Понимание пришло практически мгновенно: она сама не знает, как долго продлятся чары. Рука выскользнула из пут, и веревка с глухим стуком упала на пол. С довольной улыбкой я растёрла запястья. А затем принялась исследовать содержимое ящиков. Они были заполнены фолиантами книг, различной посудной утварью, драгоценными или полудрагоценными камнями.

«А я ей деньги предлагала» — усмехнулась про себя я, заглянув в очередной короб средних размеров, доверху наполненный золотыми столовыми приборами.

Единственное полезное, что удалось отыскать, был небольшой ножичек в поясном чехле, располагавшимся горизонтально на ремне. Я принарядилась в находку, запрятав его в складках растрепавшейся одежды. Не уверена, что смогу им воспользоваться, но всё-таки лучше его иметь, чем нет. И не подумаешь, что самое интересное обнаружится на столе в открытой книге. Сначала я не обратила внимания, но потом мой взгляд зацепился за отражение. Все книги, попадавшиеся мне в этом мире, были рукописными, а не печатными. Наверное, поэтому мне и в голову не пришло… я могла прочитать текст в его зеркальном отражении. Не успела как следует изучить написанное в книге и подтвердить только сделанное удивительное открытие, как за дверью, что находилась ровно напротив того места, где я стояла, послышалось бряцанье ключей и шебуршание в замке.

Я отреагировала мгновенно. Подхватив порядком надоевшие юбки, засунула их край за портупеи, уменьшая длину почти вдвое с правой стороны, что давало некую свободу моим ногам, и замерла в напряжённом ожидании. И как только дверь приоткрылась, со всей дури пнула по ней. Как я и рассчитывала, с другой стороны не ожидали ничего подобного — дверь распахнулась. Татьяна не устояла. Я рванула в проход. Мне не удалось пробежать и десяти метров, как уши заложило, а тело неожиданно замерло прямо в движении и перестало подчиняться моей воле. Будь проклят этот шёпот, превративший меня в живую статую!

Перед глазами появилась Татьяна:

— Ну и зачем ты это сделала? — спросила она, не ожидая ответа. Печать тишины продолжала своё воздействие. Я встретилась с её карими глазами: — А теперь спи, — велела она, ткнув меня в лоб.

Я почувствовала, как заваливаюсь назад, погружаясь в темноту…

Когда в следующий раз ко мне вернулись чувства, я долгое время не могла понять, где нахожусь. Вокруг было темно и тесно. Хотя тонкие лучики света проникали сквозь щели деревянного короба, высвечивая пучки соломы. Пахло животными. Чувствовалось движение. Меня куда-то везли, связанную по рукам и ногам. Я пододвинулась ближе к одной из стен и, прилагая усилия, заглянула в щель. Мы проезжали по улицам Сорста, на которых продолжал моросить дождь.

«Меня спрятали в какой-то телеге», — догадалась я.

Не просто спрятали в телеге, а замуровали в её днище. Хотелось кричать, но мешала печать, наложенная Татьяной. Телега остановилась.

— Куда направляетесь? — послышался мужской голос.

— Возвращаюсь домой. Куры проданы мне не зачем задерживаться в городе, — я узнала голос Татьяны.

— Ваше имя?

— Луиза Лакмар. Если это ускорит дело, то я прибыла три дня назад через эти же ворота.

— Хорошо, — ответили ей.

Не знаю, что происходило дальше. Больше я ничего не слышала. Моим жалким попыткам привлечь внимание, состоящих из мычания и стуков коленями по крышке, никто не придавал значения. Вскоре телега снова тронулась.

— Ах, да! Люди говорят западную дорогу размыло. Дождь несколько дней проливался в округе, — напутствовал всё тот же мужской голос. — Езжайте по северной.

— Спасибо.

Сквозь узкую щель в досках я проводила взглядом усатого стража северо-западных ворот и без сил упала на дно. Затем вспомнила о припрятанном