Арена: Уровень первый - Роман Костенко

меня не осталось рук, чтобы атаковать его в ответ. Орк снова в прыжке кинулся на меня, целясь кинжалом в голову. Я ничего не придумал лучше, как резко кинуться к нему в ответ и сбить его в воздухе своим корпусом. Мы вместе упали на землю. Благо Марка упал спиной на каменный пол и это на пару секунд его дезориентировало, что дало мне время для атаки. Для какой атаки? У меня обе руки были повреждены так сильно, что я буквально не мог ими двигать. Одна из них еще и горела. Все, что у меня осталось — мои зубы. Я вцепился зубами в его глотку. Мои зубы так крепко сжались, что я чувствовал, как рвется его плоть. Я вырвал кусок мяса от его шеи и выплюнул ему в глаза.

Марка сразу же вскочил, оттолкнув меня. Он протирал свои глаза, но в это же время слабел на глазах. Из его шеи рекой вытекала густая темно-зеленая, почти черная жидкость. Марка хотел снова меня атаковать, но сделав шаг он упал на землю и больше не поднялся.

Мою руку сразу же потушили, но на ней уже виднелись кости. Вторая рука болталась, как веревка. Все мое лицо было в орочей крови. Распорядитель игр что-то кричал, поздравляя меня с победой, говоря, что это было неожиданно, но превосходно. Кто-то из толпы назвал меня Митгарским зверем и толпа поддержала это прозвище.

Но на все это мне было плевать.

Я уходил из этого белого квадрата, понимая, что был в шаге от смерти. Это орк вгрызался в меня, как в последний шанс на свое выживание. Так и было по сути, но что заставило его стать таким? Деньги? Неужели я тоже стану таким, как он? Я не хочу этого. Или хочу? Сложно ответить на этот вопрос, потому что та сила, которую я почувствовал после боя, не сравнима ни с чем. Как люди расступались передо мной, как они боялись меня. Одного моего взгляда не выносили. Не потому что я победил, а потому что в прямом смысле загрыз своего соперника. Я зверь, от которого можно ожидать чего угодно. Я псих, который готов на любую жестокость ради победы. Я тот, которого всегда следует обходить стороной.

После боя я не сказал ни одного слова, вплоть до прибытия в лудус. Руша тут же убежал подсчитывать выигрыш, а меня отвели к лекарю. Он довольно быстро подлатал мои руки и сказал, что с теми зельями, которые оплатил господин, все заживет за несколько дней.

Сейчас уже, ближе к полуночи, я начинаю вспоминать все, что произошло после боя. Как меня увели с белого квадрата смерти, как я садился в повозку, как терпел боль и молился о том, чтобы все это поскорее закончилось. Я помню, как меня завели в лудус и все смотрели на мои руки, на мое измученное и совсем нерадостное от победы лицо. Как на меня презрительно смотрел Клаус, как сожалеюще смотрели Гордон и Бардус, и с каким страхом в глазах на меня смотрела Малента. Я думал, что я просто игрушка для нее или средство достижения цели, но она правда за меня боялась. Я бы умилился в тот момент, если бы мог хоть что-нибудь чувствовать, кроме боли.

Господин пришел ко мне уже глубокой ночью, когда закончил со всеми делами. Он видел меня, мое состояние, но не проронил ни слова об этом.

— Твой выигрыш составил пятьсот вуан. Так зарабатывать гладиаторы начинают только на пятом уровне. А там, поверь мне, противники куда опытнее и серьезнее, чем этот орк.

— И тем не менее этот орк чуть не убил меня. То, что я сегодня выиграл – просто обычное везение.

— Нет, не везение, а твоя смекалка. Ты бы одолел его своей первой атакой, если бы захотел, но начал играть с толпой, будто ты на арене. Если хочешь выигрывать в подобных боях, то тебе нужно забыть о правилах арены. Там внизу есть только одно правило – убей.

— И как мне перестроиться на подобный бой, если и от арены мне отвыкать нельзя. Я же буду участвовать на арене?

— Будешь, если выживешь на подпольных играх.

— Сколько еще боев?

— Здесь принцип игр строится немного по-другому. Сколько осталось боев я пока не знаю, поэтому просто отдыхай, набирайся сил и верь мне. Вместе мы с тобой заработаем кучу денег. Ты на каждом уровне будешь самым сильным бойцом, потому что настоящая сила именно в деньгах. Лучшая экипировка позволит тебе получать такие преимущества, которых не было еще ни у одного гладиатора.

— Это не считается мошенничеством?

— В каком-то смысле это можно так истолковать, но когда ты дойдешь хотя бы до шестого уровня и увидишь настоящих мошенников, то будешь благодарен сам себе, что подготовился к встрече с ними. Там используют магию, которой вообще не должно быть на арене. Используют на шестом или седьмом уровне экипировку с десятого уровня. Да, их, возможно, потом снимут с игр, но ты-то уже будешь мертв к тому моменту, если не подготовишься. А постоянно оживлять тебя у меня не хватит денег. Да и к тому же довольно редко получается забрать с арены тело в первые сутки.

— Значит, я должен сейчас привыкнуть, что мне нужно просто убить? Без театральщины, без внимания толпы – просто любым способом убить противника?

— Да! И чем раньше ты к этому привыкнешь, тем лучше же будет для тебя.

Господин ушел, оставив меня наедине со своими мыслями. А я так не хотел с ними оставаться. Они меня добьют раньше, чем это сделает очередной противник на любых играх.

— Не о том мечтает гладиатор, когда ему говорят, что помимо уровневых игр есть еще и другие, верно? — послышался голос Гордона.

Я повернул голову и увидел, что в дверном проеме стоят Гордон и Малента. Эльфийка молча сразу же бросилась ко мне в объятия. Я, к сожалению, не смог ответить ей взаимностью, потому что руки меня до сих пор не слушались.

— Скверно выглядишь, брат, — снова сказал Гордон.

— Ты бы видел моего соперника.

— Да Руша уже всем растрепал, что ты буквально прогрыз в его глотке дыру. Ну ты даешь… Тебя бы обходить стороной за такие выкрутасы.

— Это зависть в тебе говорит?

— Скорее отвращение. И, наверное, страх. Признаюсь честно, я очень плохо отношусь к подобным боям,