Пещера - Геннадий Петрович Авласенко

– Это зверобой.

– Зверобой? – оживился Жорка, с явным интересом рассматривая растение. – Это тот, из которого настоечку…

– Тот самый! Так что, бросай и не сомневайся!

Успокоенный Жорка самым решительным жестом сунул в котелок всю предложенную охапку. Потом, по совету Наташи, вновь поставил котелок на огонь.

Сергей подбросил в костёр веток.

«Поделом тебе! – мысленно произнёс я. – А ты чего хотел-то?! Мямля, тряпка, размазня, стихоплёт чёртов…»

Тут я замялся, выискивая словцо поувесистее.

– Ба, знакомые всё лица! – весело воскликнул Сергей, пристально вглядываясь в темноту. – Рыбаловы наши, кажись, идут!

Это и в самом деле были они. Мокрые, перемазанные с ног до головы речной тиной, но зато весёлые и довольные до невозможности.

– А ну, кажи добычу, сын мой! – сурово потребовал Сергей. – Или нет ничего?

– Как это нет! Вот!

И Витька важно вытряхнул на траву несколько рыбёшек, размеры коих при известной доле фантазии можно было даже отнести к разряду средних. При известной доли фантазии, я повторяю…

– И это всё? – разочарованно спросила Наташа. – Да самая мелкая из тех щук, что Жорка приволок, весь ваш улов перевесит!

Витька помрачнел.

– А вот эту рыбку я поймала! – радостно сообщила Ленка. – И ещё одна… сорвалась…

– В общем, маловато! – подвёл итог Сергей. – Даже для такого «спеца» как ты – явно недостаточно…

– Ну, не клевала, что поделаешь!

Наташка многозначительно хмыкнула и бросила быстрый взгляд в мою сторону.

А мне было так плохо, до отвращения плохо, как никогда в жизни плохо. Не то, чтобы я возненавидел вдруг Витьку, хоть что-то такое в душе шевельнулось, не скрою…

Но Ленка, Ленка! Ведь она сама… сама вызвалась пойти с ним…

Дальше я старался не думать.

Трещал костёр…

Украдкой я взглянул на Ленку, так, словно пытаясь рассмотреть в ней что-то новое, что-то такое, что подтвердило бы или, наоборот, напрочь опровергло все мои подозрения. Я пытался найти в ней какую-то перемену… и в то же время невольно страшился этой перемены…

Ну и пошла, подумаешь! Ну, почему сразу же бог весть о чём думать! А, может… может, они и в самом деле всё это время тихо и мирно удили рыбку? И всё… и ничего кроме. А рыбка эта и в самом деле из рук вон плохо клевала. Ну, не желала она сегодня клевать, рыбка эта нехорошая…

Но я то слишком хорошо знал Виктора свет Котофеича, чтобы удовлетвориться этим «и ничего кроме». Я смотрел на Ленку, и тоска, острая, щемящая тоска всё сильнее и сильнее сжимала моё сердце…

Где-то я читал (не помню, где именно), что когда-то Всевышний разбил какие-то там единые целые на половинки: мужские и женские. И с тех пор люди ищут свои недостающие половинки. И так трудно найти именно свою, не чужую… но ещё труднее, чтобы и она поняла, что ты – это и есть её недостающая половинка…

«А Наташа? – сразу же напомнил о себе неугомонный внутренний голос. – Так кто же из них двоих твоя настоящая половинка? Или обе сразу?»

«А пошёл бы ты! – вяло ответствовал я ему. – Не трави душу!»

В это время Ленка, словно почувствовав на себе мой пристальный взгляд, вдруг подняла голову, и я, захваченный врасплох, так и не успел отвести глаза и…

И всё исчезло. И костёр, и люди, сидящие возле костра… и даже сама ночь…

Всё исчезло. Всё и вся…

Не отрываясь, как заворожённый смотрел я в бездонную глубину её глаз, а в них чёртиками прыгали огоньки костра… и ничего нельзя было прочесть, разобрать в бездонной их глубине…

«Я люблю тебя, Лена! – мысленно говорил я ей. – Неужели ты этого ещё не поняла?! Я умру… я просто не смогу жить без тебя!»

А она всё смотрела и смотрела на меня… а, может быть, сквозь меня… И улыбалась чему-то своему, ко мне определённо не относящемуся. А, может, и относящемуся, кто знает. Ведь смотрела то она именно на меня. Как и я на неё. И взгляды наши, случайно соприкоснувшись, замерли, словно не в силах разъединиться…

Так мы и смотрели в глаза друг другу, долго смотрели: несколько секунд или несколько столетий. Потом Ленка вздрогнула и первой отвела взгляд.

И я снова увидел и ночь, и костёр, и то, что Витька по-прежнему торчит рядом с Ленкой, и даже что-то тихонько ей нашёптывает на ухо. А она улыбается, слушает…

– Кто-то нас обещал ухой накормить? – сказал Сергей. – Натаха, ты случайно не помнишь, кто именно?

– Да был тут один, – немедленно отозвалась Наташа. – Фамилию всё забываю…

– Да ладно вам! – Витька встал. – Будет, будет вам уха!

– Я тебе помогу! – сразу же вызвалась Ленка, вскакивая. – Я умею, правда! Я дома…

– Сиди! – сурово оборвал её Виктор Андреевич. – Настоящая уха – дело избранных!

Ленка вновь опустилась на прежнее место.

«А, может, он ей просто нравится? – уныло подумалось мне. – Что тогда все мои жалкие потуги…»

«Ай да ты! – противно пискнул всё тот же внутренний голос. – Было у дурака два друга, так он им обоим по подруге нашёл! Что, хороша сказочка?»

Сказочка и в самом деле была хоть куда!

Из стихов Волкова Александра

На затылок сдвинута кепчонка,

сигарета губы обожгла…

Самая красивая девчонка

снова на свиданье не пришла!

Но, шагами меряя минуты,

парень не уходит почему-то…

– Я уйду – а вдруг придёт она!

Он влюблён…

Она не влюблена…

Он об этом знает…

Всё равно

будет ждать до самого рассвета…

А в кармане стынут два билета

на уже прошедшее кино…

* * *

– В настоящую уху дилетантам соваться нечего, – продолжал рассуждать вслух Виктор свет Андреевич, одновременно с этим усердно работая руками. – Уха, это… – он замолчал ненадолго, как бы собираясь с мыслями, – это вершина кулинарного искусства… это…

Далее последовал длиннющий и скучнющий монолог, основная мысль коего (о полной нашей кулинарной некомпетентности) безнадёжно утонула в целом море избитых цитат, ничего не значащих фраз и всяческих псевдолирических отступлений.

«И что они все в нём находят? – невольно подумалось мне. – Вон и Ленка уже смотрит, рот разинув… Одна только Наташа… впрочем, Наташа не в счёт, она особенная…»

А Витька всё никак не мог и не мог угомониться. И лишь, водрузив котелок на огонь, он наконец-таки выдохся окончательно и замолчал, пообещав напоследок сменить гнев на милость и выделить всем нам по одной ложечке божественного варева…

– А кто будет себя