Пещера - Геннадий Петрович Авласенко

Его дружки на какой-то мгновение явно подрастерялись, а когда они начали приходить в себя, было уже слишком поздно. В общем, проблем не было. Я чувствовал себя почти как на тренировке, но бил жёстко, расчётливо и без всякой жалости, вкладывая в каждый удар всю накопившуюся злобу.

Через какую минуту-другую всё было кончено. Бравая чётвёрка стенала и корчилась, нелепо распластавшись на траве, а пятый, тощий и белобрысый, испуганно пятился в сторону мотоциклов и всё тыкал и тыкал перед собой явно самодельным ножиком, крепко зажатым в дрожащем кулачке правой руки.

– Не подходи! – истошно завизжал он, увидев, что остался, в сущности, один-одинёшенек, а я уже поворачиваюсь в его сторону. – Не подходи, гад, порежу! А-а-а!

Отвлекающий выпад и короткий резкий удар ногой в локтевой сгиб. Нож блестящей серебряной рыбкой сверкнул в воздухе и упал куда-то в темноту, а сам обладатель грозного сего оружия сдавлено охнул от боли и судорожно ухватился левой рукой за повреждённую правую.

– Гад! Руку сломал! – завопил он плачущим голосом, и вдруг рванул куда-то мимо мотоциклов, да так, что только сухой ивняк затрещал. Беги, чёрт с тобой!

Ещё не остыв, я одним длиннющим прыжком достиг их мотоциклетной стоянки и ухватил за шиворот последнего из приезжих, шестого, который всё это время почему-то трусливо жался к мотоциклам. Ухватил, встряхнул пару раз для острастки, и поволок поближе к костру…

– Пусти! – неожиданно звонко выкрикнул он, отчаянно и безуспешно пытаясь высвободиться из моих лапищ… и я вдруг с изумлением превеликим обнаружил, что это девчонка. Ошеломленный, я тотчас же разжал пальцы, и она, потеряв всяческое равновесие, грохнулась наземь, да так, что чуть в костёр спиной не угодила. Впрочем, тут же снова вскочила на ноги.

– Ну, чего уставился?! – вызывающе крикнула она, тщетно пытаясь застегнуть распахнувшуюся на груди чёрную кожаную курточку. – Испугалась, как же!

За спиной моей послышался дикий рёв мотоциклов. Я и не заметил даже, когда они все успели придти в себя и слинять, но, оглянувшись, увидел, что на земле уже никто не валяется. Треск удаляющихся моторов почти заглушил отчаянный вопль этой самой девчонки из их компании.

Она бросилась, было, вслед за приятелями, но, тотчас же споткнувшись обо что-то невидимое, вторично распласталась на земле… а эти молокососы, то ли совсем головы потеряли от боли и страха, то ли плевать им на неё было с высокой колокольни, во всяком случае, ни один из кавалеров даже не обернулся. А потом и треск их вонючих драндулетов затих где-то вдали, и снова вокруг стало так тихо…

Я обернулся к костру.

И заметил, что все на меня смотрят. Молча так смотрят… и Витька, и Жорка, и Ленка… В глазах Витьки я прочитал нечто вроде укора (понятно за что), Жорка просто уставился на меня с немым восхищением, а Ленка…

Ленку и не поймёшь сразу…

Но всё равно, как бы там ни было, приятно, чёрт возьми! Как же, Самсон-богатырь – победитель хулиганов!

Позади себя я вдруг услышал какие-то подозрительные звуки, обернулся…

Ну, так и есть!

Сидит эта дурёха на земле, и слёзы в три ручья. Так не хотелось, но что поделаешь, пришлось подойти.

При моём приближении девчонка сразу же перестала реветь и как-то странно съёжилась, будто я бить её собрался. Но с земли так и не встала.

– Ты чего? – как можно более мягко спросил я. – Ушиблась?

– Не твоё дело! – всхлипывая, огрызнулась она. – Тоже мне…

Ну, не моё, так не моё!

Я отвернулся и, подойдя к костру, уселся возле Жорки. Ну их всех к чёртовой бабушке, девчонок этих, одни неприятности от них нашему брату и ничего кроме!

Жорка покосился на меня одним глазом, потом вздохнул непонятно отчего.

– Здорово ты их!

Я промолчал. Развивать эту тему мне явно не хотелось.

Жорка вздохнул вторично и лениво сплюнул себе под ноги.

– Весь сон человеку перебили, сволочи!

– Слушай, а чего это она там сидит? – встрял в разговор Витька. – Давай уж к костру позовём, раз так получилось.

– Сходи и позови, у тебя это лучше получается!

Синяк у Виктора свет Андреевича к завтрашнему утру будет хоть куда! Великолепный такой синячище будет, со знанием дела отвешенный. Я даже на какое-то краткое мгновение почувствовал невольную симпатию к долговязому.

Хотя, какой чёрт… с Витьки всё как с гуся вода!

– Понял, сейчас позову!

Витька встал, потянулся и, не торопясь, двинулся туда, в темноту. А я с острой щемящей болью в сердце успел заметить, как вскинулись бездонные глаза Ленки ему вслед. На одно короткое мгновение вскинулись, но этого было предостаточно, это было куда как красноречивее слов…

Я крепко сжал зубы.

А за спиной моей уже журчал бархатный Витькин тенорок, о чём журчал, отсюда не было слышно, но общий уговаривающий тон был вполне ясен. И невольное восхищение к феноменальным Витькиным способностям на удивление быстро погасило всё моё вспыхнувшее против него раздражение. Ну, что он виноват, в конце концов, что у него талант по этой самой части! Или в том, что я самый недотёпистый недотёпа из всех недотёпистых недотёп…

А вот он уже снова возле костра, и тащит за руку дуру эту растрёпанную. Господи, чучело чучелом: волосы рыжие во все стороны торчат, на обеих щеках кресты чёрные намалёваны, вокруг глаз тёмно-фиолетовые круги (снизу здорово подтёкшие, правда).

Сколько ей? Семнадцать? А то и того нет…

Сияя как медный пятак, Виктор свет Андреевич усаживает свою новую знакомую возле костра и кратко представляет ей всех нас по очереди, добавив при этом, что зовут её Валерия, но для краткости можно и просто Леркой.

А я сижу, молча рассматриваю пальцы своей правой руки и даже взглянуть боюсь в Ленкину сторону. Как она сейчас, наверное, смотрит на Виктора свет Андреевича!

Жорка закурил. Витька тотчас же «стрельнул» сигаретку (привычка у него такая, «стрелять», что ни попадя), потом и другую, для Ленки. Он и этой самой Лерке-Валерке предложил (и всё из Жоркиных запасов), но та почему-то отказалась. Неужто, не курит?

– Что-то наших долго нет? – произнёс Витька, а я почему-то вспомнил, что совсем недавно и Серёга произносил эту же фразу (на кой чёрт я это вспомнил!). – А пора им уже и быть… Как думаешь, Санёк?

«А пошёл бы ты!» – мысленно огрызнулся я и добавил конкретно (тоже мысленно, к сожалению), куда именно ему полагается топать.

А эти придурки на них не нарвутся? – озабоченно проговорила Ленка. – А то как бы…

– Это на Серёгу то? – Витька злорадно хмыкнул. – Тогда