Восход Сириуса, часть 2 - Битва за хрустальный гроб - Людмила Владимировна Белаш

«Это знамение, – подавленно думал Меру. – Кто-то оставил трупы на моём пути, словно письмо: «Вот твоё грядущее». Я иду на Запад, в страну смерти…»

– Трогай! – наконец приказал старшина каравана. – Поехали! Могучий Упуат, храни нас в пути!..

– Оставить… им оставить… – засуетилась Шеш, отламывая часть лепёшки и прихватывая половинку рыбы. За ней увязались кто посмелей. Дары сложили у подножия грубого каменного холмика.

– Ешьте, ешьте. Тысячу хлебов для ваших Ка, тысячу кувшинов пива! Молю – не преследуйте нас, не мстите! Мы неповинны в вашей смерти!

– О, лишь бы до ночи приехать в Шеду! Там храм, там безопасно…

С севера повеяло свежестью, набежали облачка со стороны Уадж-Ур. Низины стали пологими, зазеленели кустарником. Словно и не было жуткой картины.

Нейт-ти-ти, понукая ослика – подальше от пустых девичьих разговоров! – нагнала Меру, ехавшего на сытом муле. Теперь, получив сан младшей жрицы, она меньше робела перед ур-маа, хотя разница в сане оставалась – как от берега до берега в сезон разлива.

– Позволишь ли обратиться к тебе, почтенный?

– Да, – не глядя на неё, сухо ответил Меру.

Ему было не до прекрасной ливийки. Дорога к Соляному Полю угнетала его; вдобавок томила скорбь по жертвам загадочного избиения крестьян.

– Ты «великий зрячий», – коварно начала ливийка. – Что сказало тебе твоё зрение?

«Я вижу девушку, которая цветёт и хочет плодоносить. Она зовёт, заигрывает – и напрасно. Я убит – царь велел мне устроить мистерии в пяти ближних номах. «Ибо священные игры прекрасны в руках твоих, Меру!» Подлинное отлучение от трона».

– Оно сказало: «Твои усилия тщетны».

– Разве командир не отыскал следы убийц?.. или духи затемняют всё окрест? Прости, что я спрашиваю – но пойми меня… я напугана, взволнована.

– Займи своё место рядом с хенеретет.

В досаде и злобе она придержала ослика.

«Не хочет говорить! а я так много хотела сказать!..»

«Ты молодая влюблённая дура. Я убит! мёртв!.. Царь дарует мне кедровый гроб. А Имхотеп построит пирамиду о шести ступенях – мной подсказанную!.. – и велит высечь на ней своё имя. Его Ка будут славить вековечно-вечно, он будет жить всегда…»

К сумеркам караван достиг укрепления Шеду – форта на краю Соляного Поля. Вести о расправе над крестьянами вмиг взбудоражили и гарнизон, и жителей.

Нейт-ти-ти держалась ближе к Меру и с вызовом представлялась:

– Я младшая жрица из дома Птаха.

– Воистину так, – сквозь зубы подтверждал ур-маа.

«Может, не стоило так распалять честолюбие девушки? Маленький сан необычайно возвеличивает!.. Смотри-ка, уже раздаёт пощёчины подружкам. И прочие, которых я отметил, возгордились. Будут состязаться – кто займёт место Крокодилицы и станет в хенерете «божественной рукой». Пожалуй, следует предотвратить их будущие распри – дать кое-кому право замужества».

– Завтра вышлю туда копейщиков и землекопов, – обещал начальник гарнизона. – Плохую весть ты принёс, ур-маа – но не новость. В наших местах похожее уже случалось. Разлив, слышно, силён как никогда…

– Да; с ночи, когда взошла звезда Исиды, вода прибывает так, что…

– Наводнение?

– Причём бедственное. Пусть жертвы насытят Хапи, пусть земля обогатиться илом широко вокруг!

– Да будут боги довольны!.. Нас затопляет – вода прямо-таки выступает из земли. Болота обращаются в озёра, хижины размокают и рушатся. Говорят, в такой год небо с землёй смыкается, от чего бывают молнии и вихри Шу. Ты славен, почтенный; молва обгоняет тебя… мы щедро одарим, если соизволишь прочесть для Соляного Поля «слова силы».

– Волшебные слова из уст смертного – ничто перед силой богов.

– И всё же. Ты возлюблен Осирисом. Боги тебе внемлют…

Расположились на ночлег. Нейт-ти-ти заняла в шатре лучшее место, но сон не шёл к ней; маета полнила сердце, распирала грудь невысказанной болью. Он рядом – и он недоступен. Он близок – и так далёк! Почему отвергает, за что невзлюбил? Ведь совсем недавно… в тот день… Нет, этого нельзя вынести!

Она выбежала из шатра. Прошла, широко дыша, по ночной земле – в одной набедренной повязке, освещённая луной. Стражник было насторожился, заслышав босые шаги, затем хмыкнул и потупился.

Луна, белая луна сияла среди звёзд – и Нейт-ти-ти, подобно луне, скользила сквозь тьму в полноте совершенства. Лунный лик отражался в зеркале озера; на фоне серебристого мерцания темнел силуэт Меру, обращённого лицом к воде.

– Почему ты не спишь, Нейт-ти-ти?

– Ты впрямь «великий зрячий», Меру. Как ты узнал, что это я?..

– Иди в шатёр.

– Я хочу услышать одно слово.

«Вот неотвязная…»

– Тогда, в четвёртый день – кто был Осирисом на плавучей сцене?

– Тебя только это заботит? – Он продолжал, не отрываясь, смотреть в сторону озера.

– Это был ты?

– Забудь.

– Ты?