Демон Жадности. Книга 2 - Юрий Розин

Я обменялся взглядом с Яраной. Ее глаза медленно закрылись в согласии.

— Ладно, — сказал я, делая первый шаг к клетке.

Бывший пленник наблюдал, как мы перебираемся через торчащие до высоты груди прутья.

— «Прогулки», — протянул он руку.

Ярина сняла сапоги, я тоже. Отдал их ему.

Сев прямо на пол, он примерил сначала одни, потом другие.

— Сапоги твоей подруги сидят лучше, — заявил он, кидая мне обратно мою пару.

Ярана не издала ни звука, но я видел, как дрожит ее нижняя губа.

Бывший пленник взмахнул рукой. Верхняя половина клетки поднялась из дальнего угла пещеры и опустилась обратно на то место, откуда отлетела. Затем он подошел к холодильному артефакту и провел ладонью по его поверхности. Лед потянулся за его пальцами, как живой, обволакивая стыки решетки толстым слоем инея.

— Два дня, — сказал он, отряхивая руки. — Может, три.

Затем вернулся к холодильнику и доел его содержимое, а потом просто вылетел прочь из пещеры, оставив нас наедине с постепенно затухающим фонарем.

Я подошел к решетке, протянул руку к налипшему на стык льду. Он был идеально прозрачен, словно стекло, но при этом излучал невероятный холод.

Достав «Энго», я рубанул ей по льду. Тот лишь глухо звякнул. Второй удар — с разворота, со всего размаха. Суставы болезненно отозвались, но на льдине осталась лишь крошечная зарубка.

— Черт возьми! — я встряхнул онемевшей рукой.

Ярана, вроде как ошедшая от шока, сидя в уголке, подняла голову.

— Придется дождаться, когда этот лед растает, — голос ее звучал очень устало и без прежней уверенности.

Осознание того, что пленник, притянув ее к себе и выдернув меч, мог с той же легкостью убить девушку, явно до сих пор на нее давило.

Я сжал зубы, снова ударив, а потом еще и еще. Но после десятого раза тоже сдался. Стало окончательно ясно, что проще было действительно дождаться, когда мана в этих ледышках иссякнет.

— Прости, — вздохнула Ярана. Глаза ее блестели в полумраке. — Это я… это я нас подвела. Надо было держать дистанцию, не подходить так близко, не поддаваться на жалось…

Я махнул рукой, подходя и садясь рядом. Прутья решетки холодно уперлись в спину.

— Главное — живы. А клетки… — я усмехнулся, — мы и не в таких сидели. Спокойствие, только спокойствие.

Однако через секунду мне уже стоило больших усилий сохранять это спокойствие. Золотая татуировка на груди внезапно ожила — не привычное тепло, а резкий, требовательный импульс, будто кто-то дернул за невидимую нить, привязанную к ребрам.

Голод.

Я едва сдержал вздох. Маска давно не проявляла себя так явно. И нужны были ей прутья клетки, на которые я оперся руками. Я сжал веки, мысленно возводя барьер:

Не сейчас. Не перед ней. Спустя секунд пятнадцать Маска отступила.

Ярана тем временем достала свою флягу, сделала крошечный глоток и протянула мне. Вода была теплой, но все равно освежающей.

— Ну, что, — проговорил я. — Раз уж мы тут заперты, может быть расскажешь все-таки что-нибудь о себе?

###

Внезапный треск заставил нас вздрогнуть. Один из ледяных швов раскололся, частично осыпавшись на пол грудой льдинок. Я встал, подошел, ткнул пальцем в трещину — кристаллическая структура наконец-то потеряла былую твердость.

— Давай попробуем, — пробормотал я, доставая «Энго».

Каждый удар отзывался болью в запястьях, но лед постепенно сдавался. Сначала на одном пруте, потом на втором, третьем… это заняло почти час с небольшими перерывами на отдых, но в конце концов верхняя половина клетки снова стала отдельной и мне удалось приподнять ее, позволив Яране выбраться наружу.

Сам я вылетел следом.

— Надо срочно возвращаться и доложить о произошедшем! — тут же заявила Ярана. — Кто его знает, кто он такой?

— Он выбрался отсюда два с половиной дня назад, — покачал я головой. — Где прикажешь его искать? К тому же, думаю, он сам довольно быстро заявит о себе.

— Тогда что ты предлагаешь?

— Ну, раз уж мы в тайнике Зарога, давай осмотримся для начала.

Впрочем, осматриваться особо было негде. Пещера оказалась удивительно пустой на потенциальные места для хранения, если не считать массивного дубового сундука, прикованного к каменной стене цепью толщиной в мое запястье.

Тяжелая крышка с противным металлическим скрипом поддалась, открывая содержимое.

Сверху лежала форма Коалиции — идеально отглаженный мундир с золотым шитьем на воротнике. Нагрудный знак командира роты был аккуратно завернут в шелковый платок, будто драгоценность. При ближайшем рассмотрении я заметил следы крови на подкладке — старательно отстиранные, но все же различимые.

Под ней обнаружились перевязанные пачки банкнот, общим номиналом на сто тысяч, а также слитки, еще на сто тысяч; большой ларец с несколькими сотнями ядер Сказаний; маленький ларец с двумя десятками ядер Хроник; несколько самих артефактов-Хроник: сапоги, наплеч и меч; артефактные цепи, блокирующие ману (интересно, почему Зарог не заковал в них своего пленника?) и, наконец, большая записная книжка в твердом переплете.

Я взял книгу, пролистал. Это были заметки Зарога, уже без шифровки. Каких-то конкретных данных тут было куда меньше, чем в той, что нашлась в его кабинете на базе в Руинах Трех Лун. Но сама по себе информация была куда интереснее и в перспективе полезнее.

А еще я заметил очень знакомые слова и напоминание о дате, до которой, если я правильно считал, осталось всего два дня.

Ярана читала через мое плечо, но довольно быстро ей, как говорится, «все стало понятно».

— Это нужно немедленно доставить на базу, — ее голос не предполагал отказа. — Каждая минута…

Я перехватил ее пальцы, уже собиравшиеся выхватить книгу из моих рук.

— Месяц, Ярана, — я намеренно сделал голос мягким, как при разговоре с ребенком. — Целый месяц с тех пор, как Зарог оказался в нашей клетке. Если здесь были планы нападений или пароли — они уже сменились. А более общие данные, — я провел пальцем по корешку книги, — они никуда не денутся.

Она вырвала руку с такой силой, что аж отшатнулась назад.

— Ты… ты предлагаешь скрыть находку от Коалиции? Это не просто нарушение устава, Марион. Это…

— Я не собираюсь ничего скрывать, — покачал я головой. — Когда мы вернемся на базу дивизии, я отдам книгу Вейгарду. Но сейчас у меня личное время, а ты — лишь мой наблюдатель. И я предлагаю тебе пронаблюдать за