Друг и лейтенант Робина Гуда - Анна Овчинникова

Разбойники хохотали, доцеживая из кружек остатки эля, но у меня на душе почему-то было темно и тревожно, как в лесу перед большой бурей.

Буря разразилась два дня спустя, и первые вести о ней принес Аллан-э-Дэйл, отправившийся в Блидворс навестить малютку Рози.

Мы как раз закончили ужин, и брат Тук завел одну из своих вечерних историй — на сей раз про ирландскую нечисть баньши, вестников беды. Понизив голос, монах рассказывал о том, как во время похода Генриха Второго на Зеленый остров баньши снялись с насиженных мест и последовали за английскими воинами, спалившими их родовые угодья. У себя в Ирландии баньши жили в терновых кустарниках, в Англии же разлетелись по дремучим лесам и до поры до времени вели себя тихо-смирно... До поры до времени, horribile dictum! Потому что стоит им учуять близкую беду, как они принимаются носиться над лесами и над деревнями, срывать ветки с деревьев и крыши с домов и протяжно голосить, радуясь злосчастьям, надвигающимся на ненавистных англичан...

— Вот, слышите? — воздев палец к кронам деревьев, в которых шумел ветер, вопросил Тук. — Это воют проклятые кельтские баньши! Потому что грядет скверная ночь, предназначенная для скверных дел, и скоро кровь снова оросит многострадальную землю Мерсии...

Не успел фриар договорить, как из кустов вылетело что-то встрепанное, топочущее, и Барсук заорал не своим голосом:

— Баньши!!!

Все аутло взметнулись на ноги, схватившись за оружие, я вскочил вместе с остальными...

Но почти сразу стало ясно, что это не баньши, а наш менестрель.

— Тьфу на тебя, напугал до смерти! — Барсук, держась за грудь, осел на прежнее место у костра. — Чтоб тебя перекорежило, сукин сын, чтоб на твоей арфе полопались все струны!

— Хей, в чем дело? — воскликнул Робин, выхватив свою кружку из-под ног Аллана. — За тобой гонятся наемники? Или кельтская нечисть?

— Шериф нашел... — уронив лук и шлепнувшись на землю между мной и Робином, судорожно выдохнул Аллан-э-Дэйл. — Он нашел-таки... того... кто будет... еще похуже нечисти!..

— Так. Хлебни и объясни толковее, — Локсли хлопнул Аллана по спине и подал ему спасенную кружку.

Залпом осушив ее, Аллан вытер рот и быстро заговорил:

— Шериф нашел нового командира наемников... Говорят, откуда-то с севера, кажется, из скоттов... Не из знатных, но, болтают, лучший стрелок в тамошних краях... И он...

— Лучший стрелок, вот как? — приподнял брови Робин Гуд.

— ...и он сумасшедший! — выпалил Аллан.

— Лучший стрелок в своих краях, да еще сумасшедший... Это мне кое-кого напоминает, — хмыкнул я, и Локсли ткнул меня локтем под ребро.

А менестрель продолжал быстро выкладывать новости, и чем дольше он говорил, тем явственней в завывании ветра над лесом нам чудились зловещие стоны нечистой силы.

Кем бы ни был новый командир наемников Гай Гисборн — скоттом, норманом или саксом, — за два дня он развил такую деятельность, какая не снилась покойному де Моллару за все время его двухлетней службы.

— Он послал наемников во все деревни на востоке, даже в Эдвинстоун... Поручители сотен не указали, кто из тамошних людей состоит в сговоре с аутло, и тогда Гисборн велел схватить всех старости всех тех, кого он заподозрил в укрывательстве...Сказал, дескать, пусть арестованные жалуются хоть в Королевскую курию! Да только какие жалобы могут дойти до Лондона из ноттингемской тюрьмы?..А потом он послал своих людей в Лакстон и Папплвик, потому как прослышал, что тамошние лесники подкуплены разбойниками...

Еще в самом начале рассказа Аллана Вилл Статли взобрался на вершину Великого Дуба, и не успел менестрель договорить, как сверху донесся крик моего крестного:

— Папплвик горит!

Мы вскочили, задрав головы к небу, по которому ветер гнал клочья темно-синих туч, то гася огромную луну, то снова ее открывая.

— Пресвятой Боже... — пробормотал Барсук, крестясь. — Этот скотт и вправду сумасшедший! Поджечь деревню, принадлежащую королю?

— Насколько я знаю тамошних лесников, они не позволят так просто запалить свои дома и поволочь себя на пытки, — бросил Робин Локсли, одним быстрым движением натягивая на лук тетиву. — Этой ночью у вице-графа поубавится наемников, ха!

— На западе тоже пожар! — проорал Вилл сквозь шум ветра в ветвях.

— Где? В Хокнелле? — с тревогой крикнул Кеннет.

— Нет! В Аннеслее!

Эти слова заставили меня подхватить лук и забросить за спину колчан, но Локсли удержал меня, не дав сорваться с места.

— Подожди! Где горит, Вилл?! В замке?!

— Нет! В деревне рядом!

— Да что там может гореть? — недоуменно вопросил Барсук. — Там и прежде-то было десятка три развалюх, а уж после того, как через Аннеслей в прошлом году пронесся мор...

— Где остался кто-то живой, уже есть чем поживиться, — мрачно проговорил Кеннет, тоже натягивая на лук тетиву. — Наверное, люди де Моллара... То бишь Гисборна... думают — Ли еще не вернулся из Йорка, а значит, никто не помешает им под шумок пограбить его вилланов...

Вырвав свой локоть из хватки Робина Гуда, я ринулся в сторону западной просеки. Мне необходимо было срочно убедиться, что в скверную ночь, предназначенную для скверных дел, в центре событий в Аннеслее не присутствует некая взбалмошная девица с волосами цвета дикого огня!

Миновав просеку, мы услышали сквозь шум терзаемых ветром веток и скрип стволов близкие вопли, похожие скорее на голоса нечистой силы, чем на голоса животных или людей. И все-таки это кричали люди. Продравшись сквозь осиновый подлесок, я увидел справа, в полумиле, черные зубцы замка Аннеслей, а прямо перед собой — деревушку, принадлежащую Ричарду Ли.

Напрасно Дикон недоумевал, что здесь может гореть. Горело все, от изгороди до соломенных крыш, на фоне полощущего по ветру огня чернели фигуры конников и тех, кто метался между пылающими домами. Жители деревни, которых в прошлом году пощадил мор, теперь напрасно искали спасения от мора в образе человеческом.

Шервудские «волки» остановились под прикрытием последних деревьев подлеска, изготовили луки к бою, однако все стрелы остались лежать на тетивах. Освещенные ярким огнем наемники представляли собой идеальные мишени, но ветер, дувший с северо-запада почти с ураганной силой, делал бесполезной любую стрельбу.

Даже Локсли не рисковал выстрелить в путаницу мелькающих впереди силуэтов — вожак аутло только бормотал проклятия, замерев с натянутым луком справа от меня, а слева, в пяти шагах, точно так же застыл Кеннет Беспалый. Других разбойников укрывала ночь, но я знал, что все они тоже здесь, связанные негласным законом шервудской круговой поруки. Последовав за мной, аутло подошли опасно близко к краю своего лесного убежища, но не рисковали переступить через этот край...

Я громко выругался по-русски, увидев, как один из норманов схватил за волосы вывернувшуюся из-за домов девушку, как начал затаскивать ее на седло. Даже ирландские баньши должны были содрогнуться от ее истошного визга!