Фантастика 2025-170 - Анатолий Анатольевич Логинов

Они только требуют большего. Им всегда мало.

– Можно спросить кое-что? – робко обратилась я к ней.

Богиня утвердительно кивнула.

– Какая она была? – полюбопытствовала я. – Мина. Мой далекий предок.

– Не слишком похожей на тебя, – ответила Жива. – Внешне. У нее были темные волосы цвета вороного крыла. Чернильные глаза. Я долго наблюдала за ней после того, как наделила магией. Кроме избыточной храбрости, она имела и другой талант – волшебно умела готовить. Жители деревни любили пищу, сделанную ее руками, потому ни одно празднество в поселении не обходилось без ее участия. Вскоре после визита ко мне Мина вышла замуж – по любви – и за доброго человека. И прожила счастливую жизнь. Чертами лица она немного походила на твою мать.

– Ты и правда помогла маме родить меня?

После того как произнесла это вслух, в замешательстве мысленно задала себе вопрос: «Я что, назвала древнюю ирийскую богиню на “ты”?»

– Не именно тебя, – ответила она как ни в чем не бывало, – но помогла ей зачать. Твою же душу в семью привел Велес или кто-то из его гаевок.

Я была обязана ей жизнью, которую имела.

И обязана Велесу прекрасной семьей, в коей росла. Интересно, он сам вел или нес меня в явь? Не узнаю, пока не умру и не вспомню, как все было на самом деле. И пусть, скорее всего, мое появление в утробе именно моей матери – чистая случайность, но я благодарна и богине удачи, если такая существовала.

Кинли спорхнул с моих рук и приземлился впереди, дугой выгнув спину – к нам приближался мрачный Константин. Ветер отбрасывал назад его белые волосы, трепал с шумом темные одежды и цепи на поясе, напором врезающийся в тело от быстрого шага.

Константин стремительно приближался, выражение его лица отражало неведомый сгустившийся сумрак, царивший в его помыслах. Не представляю, о чем он думал в этот момент, пока в упор смотрел на меня, но он даже не успел ничего сказать, а я уже услышала рев драконов, охраняющих границу леса и… вой волков. Оглушающий, он пронесся раскатом грома над нашими головами.

Я замерла. Волколаки с кроваво-красными пылающими глазами выскочили из-за деревьев и через секунду вступили в схватку с цмоками. Я не знала, являлись ли они теми самыми оборотнями, которые напали на замок и смогли уцелеть, либо здесь находились уже другие.

Но внезапно Константин дотронулся до меня, погрузил в вязкий пласт клубящегося рубинового дыма, и едва успев опомниться я оказалась сидящей на широкой спине костяного дракона.

Волки были совсем рядом, я видела, как Вольга обернулась в свою звериную сущность и унесла детей на крыльях. Только сейчас я поняла, что они не умели летать.

Полудраконы еще не могли или же вообще не умели оборачиваться. Они были на четверть людьми. Наверное, у их вида все происходило как-то по-другому.

Вольга поднималась в небо в сопровождении группы цмоков, скрываясь в облаках. Остальные оставались, удерживая воющих созданий у границы рощи, пока костяной дракон, к хребту которого я прижалась, отталкивался от земли. Я безостановочно выкликала имя Кинли, и он без устали мчался за нами, не сворачивая, когда мы низко летели над озером, в котором расплескивалась Тьма.

Константин нес меня над чернотой, которая вблизи буквально кипела. Мчался к затонувшей церкви, меняя драконье обличье на человеческое прямо в полете, приземляясь – вместе со мной на руках – на каменную крышу. Все, что Константин, теперь уже привлекательный человеческий мужчина, успел сказать, поставив меня на ноги, – что волки не сунутся сюда.

Они до смерти боялись входа в пекло. И он покидал меня, растворяясь в багровом тумане, расправляя крылья, вынужденно бросая здесь одну, окруженную Тьмой. Рядом был лишь Кинельган.

Стая воющих чудовищ была огромной. Их на подступах к пеклу встречало полчище драконов. Александре на мгновение удалось обернуться графитовым цмоком: взмахнув разветвленными крыльями она молниеносно уподобилась буре. Заколдованная древним проклятием, она стала живым ураганом, принявшимся безжалостно уничтожать врагов на своем пути.

Сильные порывы ветра били в лицо, в грудь, покачивали меня, сдвигали с места, заставляя подошвы сапог скользить по поверхности камня. Это не особо волновало меня, пока порывы, создающиеся Александрой, не усилились, и волны ее магии, подчинявшей саму стихию, не начали сбивать меня с ног.

В лучшие минуты разворачивающейся на моих глазах схватки я могла бороться с напором вихря, и у меня получалось устоять, в худшие – падала и скользила животом по крыше. Кинли беспорядочно и суматошно хлопал крыльями, цепляясь зубами и когтями за мою одежду.

Шторм на поле битвы на берегу то принимал облик настоящего торнадо, то стихал.

Плотный столб воздуха превращался во вьюгу и становился смерчем. Отдаляясь от леса и приближаясь к границе озера, следуя за волками, которые прорывали оцепление. Меня швыряло из стороны в сторону, порой опасно отбрасывая к краю. Но я должна была терпеть.

Мне надо устоять. Сейчас нельзя паниковать, потому что недопустимо быть обузой, за которую необходимо ежесекундно переживать.

Я находилась вдали от схватки, в относительной безопасности, в которую, как думал, поместил меня Константин. Сейчас он вряд ли мысленно ко мне возвращался, захваченный сражением, уверенный, что переправил меня в надежное укрытие.

Но мы все забыли об Александре, чары которой были слишком масштабными и могли причинить мне вред.

Не знаю, заметила ли меня Александра, да и способна ли она была видеть хоть кого-то в состоянии, в коем пребывала. Не уверена, что она о чем-то логически размышляла и вспоминала о моей человеческой хрупкости и уязвимости. Наверняка она не осознавала, что может мне навредить.

И вот небо надо мной потухло – и я очутилась в эпицентре бури, среди сжатого воздуха, пыли, снега и льда, застилающего обзор. Среди шквала порывов, в невесомости, подбрасывающей меня вверх.

Нет, Александра действительно не замечала меня, определенно не обращала внимания, поскольку приземляясь, падая на крышу, я больно ударялась о поверхность, и попытки уцепиться за камни и выступы, чтобы хоть как-то удержаться, не увенчивались победой. Меня уносило к обрыву. Я судорожно схватилась за край кровли, когда повисла над пропастью. Кинельган, упрямо сопротивляясь урагану с помощью драконьих крыльев, рвался добраться до меня, но не мог ни достигнуть меня, ни удержать, если бы успел. Очередной порыв – и мои пальцы соскользнули, меня сдуло.

Я падала.

Кричала Кинли убираться и падала в воду. Во Тьму, которой пока не видела, окутанную серой тучей.

Во Тьму, к которой мне запрещено