Весь Роберт Джордан в одном томе - Роберт Джордан

— Необходимо найти Алсалама, – ответил Ранд, – или, по крайней мере, узнать, что с ним случилось. Необходимо выяснить его судьбу, чтобы избрать нового короля. Это ведь происходит так, верно?

— Уверена, вас быстро коронуют, милорд Дракон, – вкрадчиво произнесла она.

— Я не стану здешним королем, – ответил Ранд. – Доставь мне гонца, Милисайр, и, возможно, ты доживешь до коронации нового короля. Ступай.

Она помедлила, вновь сделала реверанс и ушла. Ранд мельком заметил Мин, стоявшую снаружи вместе с Айил и наблюдавшую за уходом купчихи. Он поймал ее взгляд, она выглядела обеспокоенной. Может, у нее было видение, связанное с Милисайр? Он едва не окликнул ее, но она исчезла, ушла быстрым шагом. В стороне за ними с любопытством наблюдала Аливия. Бывшая дамани держалась неподалеку, словно ожидая исполнения своего предназначения – помочь Ранду умереть.

Он обнаружил, что встал. Этот взгляд в глазах Мин… Она рассердилась на него? Вспомнила его пальцы на своей шее? Его колено, прижимающее ее к полу?

Он вновь сел. Мин могла подождать.

— Хорошо, – сказал он, обратившись к айильцам. – Приведите сюда моих писцов и управляющих, а также Руарка, Бэила и всех городских старейшин, не сбежавших из города и не погибших во время беспорядков. Нам нужно пройтись по планам раздачи зерна.

Айил отправили посыльных, и Ранд откинулся в кресле. Он присмотрит, чтобы накормили людей, восстановили порядок и избрали новый Совет Торговцев. И еще он присмотрит, чтобы был избран новый король.

Но, кроме этого, ему хотелось узнать, куда подевался Алсалам. А там, как подсказывал ему его инстинкт, лучше всего было поискать и Грендаль. Это было лучшей подсказкой.

Если он ее найдет, то убедится, что она, как и Семираг, умрет от погибельного огня. Он должен исполнить то, что должно быть исполнено.

Глава 30

Добрый совет

Гавин мало что помнил о своем отце – тот был не слишком хорошим родителем, по крайней мере, для Гавина – но он отчетливо помнил один день в дворцовом саду Кэймлина. Гавин стоял рядом с маленьким прудом, бросая в него камешки. Тарингейл с юным Галадом неспешно проходили мимо по аллее Роз.

Эта картина вставала в его памяти, как живая: тяжелый аромат распустившихся роз, серебристая рябь на пруду и мелкие рыбешки, брызнувшие врассыпную от только что брошенного в них камешка. Он с легкостью мог припомнить своего отца. Высокий, симпатичный, со слегка вьющимися волосами. Галад уже тогда был угрюмым и прямым, как палка. Несколько месяцев спустя он спасет Гавина, не дав ему утонуть в этом самом пруду.

Гавин подслушал слова отца и никогда их не забывал. Что бы там ни думали о Тарингейле Дамодреде, но эта часть совета звучала искренне: «Есть две категории людей, которым ты никогда не должен доверять, – говорил он Галаду, когда они проходили мимо. – Первая – это хорошенькие женщины. Вторая – Айз Седай. Храни тебя Свет, сынок, если ты когда-нибудь столкнешься с той, что соединит их в одном лице». Храни тебя Свет, сынок.

— Я просто не вижу в этом неповиновения ясно выраженной воле Амерлин. – чопорно сказала Лилейн, помешивая чернила в маленькой баночке на своем столе. Ни один мужчина не доверял красивым женщинам, несмотря на все их очарование. Но только единицы поняли бы, что именно сказал Тарингейл: что хорошенькая девушка, словно угли, остывшие ровно настолько, чтобы не казаться обжигающими, может быть гораздо, гораздо опаснее.

Лилейн не была красавицей, но она была хорошенькой, особенно когда улыбалась. Стройная, изящная, с темными волосами без намека на седину и пухленькими губками на миндалевидном лице. Она смотрела на него снизу вверх чересчур миловидными для столь хитрой женщины глазами. И, казалось, она знает об этом. Она понимала, что достаточно привлекательна, чтобы на нее обращали внимание, но недостаточно эффектна, чтобы вызвать у мужчин подозрение.

Она принадлежала к наиболее опасному типу женщин. К тем женщинам, кто знает себе истинную цену, к тем, кто может заставить мужчину решить, что он в силах завоевать их внимание. Она не была такой же хорошенькой, как Эгвейн, которая заставляла искать ее общества. От улыбки этой женщины так и хотелось пересчитать ножи на поясе и в сапогах, просто чтобы убедиться, что ты не зазевался, и ни один из них не торчит у тебя из спины.

Гавин стоял возле ее рабочего стола внутри голубой палатки с плоским верхом. Ему не предложили сесть, а просить разрешения он не хотел. Разговор с Айз Седай, особенно с важной фигурой, требует рассудительности и уравновешенности. Он лучше постоит. Возможно, это поможет ему сохранять бдительность.

— Эгвейн пытается вас защитить, – сказал Гавин, сдерживая свое разочарование. – Именно поэтому она велела вам отказаться от идеи её спасения. Она, очевидно, не хочет, чтобы вы рисковали. Ее готовность к самопожертвованию чрезмерна. «А если бы не была такой, – добавил он мысленно, – она бы никогда не позволила вам всем запугать себя до такой степени, чтобы изображать Престол Амерлин»

— Похоже, она уверена в своей безопасности, – возразила Лилейн, обмакивая перо в чернила, и начала писать кому-то записку на листе пергамента. Гавин дипломатично не стал читать через плечо, хотя и заметил ее намек. Он был недостаточно значительной фигурой, чтобы требовать к себе ее полного внимания. Он решил не считать это оскорблением. Попытки надавить на Брина ни к чему не привели, а на эту женщину они вообще не подействуют.

— Она пытается вас успокоить, Лилейн Седай, – вместо этого произнес он.

— Я отлично разбираюсь в людях, юный Траканд. Не думаю, что она считает свое положение опасным.

Она покачала головой. От нее пахло духами с запахом цветов яблони.

— Я не сомневаюсь в вас – ответил он. – Но, вероятно, если бы я знал, как вы с ней связываетесь, я бы смог лучше оценить ситуацию. Если бы я мог…

— Тебя предупреждали, не задавать об этом вопросов, дитя, – сказала Лилейн своим мягким мелодичным голосом. – Оставь дела Айз Седай – для Айз Седай.

По сути, все сестры, у кого бы он ни спросил о способе связи с Эгвейн, отвечали так же. Он стиснул зубы от разочарования. А чего он ждал? Это связано с Единой Силой. Проведя столько времени в Белой Башне, он все еще имел смутное представление о том, что можно сделать с помощью Силы, а что нельзя.

— Несмотря на все, – продолжала Лилейн, –