Тиран Марса - Фредерик Арнольд Каммер-младший

– ГЕРР ИНГРЕМ, – пробормотал Стенгель. – И фрейден Уик! Гутен абенд! Добрый вечер! Какой счастливый случай…

– Мы пришли… чтобы вернуть вам трубку, – сказал Стив и достал из кармана большую пенковую трубку. – Всего лишь несколько часов назад я понял, почему вы никогда не закуриваете трубку, но все время ее сосете. Очень оригинально, доктор Стенгель, поместить фильтр в чашечку трубки и дышать через нее, расширив при этом отверстие. По этому же принципу, защитившись обычной содой, мы смогли пройти через всю пораженную зону. Теперь понятно, почему вы так странно вели себя в тот день, когда потеряли трубку. Вы боялись остаться в зоне без фильтра. И так же понятно, доктор, что в тот же день, когда вы говорили о блокировании эпидемии, вы уже пользовались вашим надежным фильтром!

– Прекрасно! – кивнул Стенгель. – Вы, американцы, весьма умны! Мне даже жаль, что я вынужден задержать таких умных и, – он поклонился Моне, – очаровательных людей. Эрнст! – повысил он голос.

– Тихо! – Рука Стива нырнула в карман и появилась оттуда, сжимая тяжелый автоматический пистолет. – Стенгель! Сейчас вы пойдете с нами! Идите к окну и не опускайте руки!

– Весьма драматично, – ответил Стенгель, глядя на него через стекла очков в золотой оправе. – Но, боюсь, мистер Ингрем, все это бесполезно. Видите ли…

Пронзительный крик Моны заглушил его слова. Стив резко повернулся и успел мельком увидеть огромную неясную фигуру, темную, угрожающую. В тот же момент его чем-то ударили по голове, и Стив рухнул на пол. Сметно он чувствовал, как гигант Эрнст несет его по коридору, через какие-то темные комнаты, а рядом идут доктор с Моной. Затем Стенгель остановился перед тяжелой железной дверью, отпер ее и кивнул Моне на порог, а Эрнсту что-то сказал по-немецки. Гигант кивнул, бросил Стива внутрь и захлопнул дверь.

– Стив! – прошептала Мона. – Ты… Ты в порядке?

– А как же, – пробормотал Стив, с трудом поднимаясь на ноги. – Удар лишь слегка оглушил меня. Но нам нужно выбраться отсюда и встретиться с сэром Джеффри. Разве ты не понимаешь, Стенгель знает секрет эпидемии! Шесть месяцев назад он появился в Лондоне, утверждая, что он – политический эмигрант. А теперь, когда Англия беспомощна, Германия может потребовать себе Канаду, Египет, Индию – все, чего пожелает! И она это получит!

– Ты думаешь, что доктор Стенгель виноват во всем, что произошло? – Глаза Моны широко распахнулись от ужаса. – Но как?

– Не знаю, – покачал головой Стив. – Ты помнишь, как я попросил часы у мистера Уиллиса, когда мы приехали в Лондон? И как осмотрел раствор между камнями здания больницы? Я заметил, что никель его часов потускнел, а цемент из раствора исчез. Адское изобретение Стенгеля разъедает не только человеческую ткань, но и сталь, цемент, резину, точно… точно кислота!

– Кислота! – повторила Мона. – Это могло бы объяснить желтизну тел. Но в целом мире не найдется столько кислоты, чтобы уничтожить Лондон! И где он берет тонны сырья?

– Это и озадачивает меня уже не первый день, – пробормотал Стив. – Но независимо от того, что это такое, оно уничтожает город, и один только Стенгель знает его секрет. Мы должны выбраться отсюда, и сообщить полиции об этом доме!

СТИСНУВ ЗУБЫ, Стив внимательно осмотрел камеру. Комната была небольшой и довольно пустой, очевидно, это было что-то вроде склада. В дальнем ее конце окно выходило на окруженный стеной двор. Как и все в доме, окно было герметично закрыто, а раму перекрещивали железные прутья. Стив уставился на окно с потускневшими от отчаяния глазами.

– Нет никакой надежды, – пробормотал он. – Хотя… Мона! Взгляни-ка! Эти прутья! Их наверняка разъело, как и все прочее железо! Вот!

Он достал из кармана бинты и соду, и сделал новые защитные маски. Затем плечом разбил стекло.

Прутья, как и угадал Стив, была сильно разъедены. Он схватил их и изо всех сил рванул. Раз, другой, третий, до боли напрягая мышцы. Внезапно раздался треск, прутья сломались, и Стив полетел на пол.

– Прекрасно, – прошептал он. – Теперь выпрыгиваем…

Мона кивнула, и Стив помог ей пролезть в окно. Секунду спустя он уже стоял возле нее, внимательно оглядывая двор, стараясь хоть что-то разглядеть в темноте.