Возгарка I - Ксения Ахметшина

а мы их того: один рогатиной пригвоздит, а второй голову рубит. Очень пособляет, и не так страшно на них идти, когда потравленные. Ели чеснок тоже каждый день, по разнарядке. Кровосос тебя убить-то может, не без этого, но вот кровью твоей не полакомится, голодным останется. И, что куда важнее, не сможет оморочить.

— Подождите, чеснок не позволяет зачаровать тебя? — я подалась вперёд, отставив кружку, скомкав пальцами передник и дико вытаращившись.

— Именно, — кивнул захмелевший старик и протёр лоб салфеткой. — Я же говорю, отличная штука.

— А если человек уже под наваждением, чеснок его снимет? — с надеждой спросила я и невольно прихватила потрескавшуюся губу зубами.

— Не-а, гиблое дело, но новых приказов клыкастый отдать не сможет.

— Спасибо, дедушка, было очень интересно, — я тут же соскочила со стула. — Но мне уже пора, наверняка бабушка меня заждалась.

— Ну, ладно, — немного опечалился ветеран. — Ты это, заходи, ещё посидим.

— Обязательно, дедушка.

Чмокнув старика в щёку, я выскочила из избушки.

Теперь понятно, чем угостить ночного гостя.

* * *

Сперва я украдкой заглянула на кухню. Бабушка была там и тихо бранилась под нос, помешивая варево в чугуне. Так, незаметно не получится. Придётся её как-то отвлекать… Блин, никогда так поступать не приходилось.

Я обошла дом и зашла с парадного входа. На счастье никого не встретила. Хотя звоночек над дверью тренькнул, так что действовать пришлось быстро. Сбросив со стола медный кувшин, я опрометью выскочила на улицу и оббежала дом обратно.

Бабушка ушла на шум, а я схватила всё те же многострадальные связки чеснока, давилку, посудину, воронку, ситечко и склянки. Жаль, что чеснок уже не цветёт. Да и нормально-то ему цвести в огороде не дают — стрелки обрывают.

Утащив всё снаряжение в сарай, я села на колени и принялась выдавливать чесночный сок. Заодно и в рот зубчики начала пихать да остервенело жевать. Во рту горело, дыхание становилось воистину ядовитым. Ничего, привыкну, теперь я чеснок буду жрать всю оставшуюся жизнь каждый день.

Зажужжала мысль, что вампир может с лёгкостью скостить отведённый мне срок до совсем коротенького, но эту муху навозную я быстро отогнала.

Покончив с приготовлениями, вернулась на кухню и получила нагоняй от бабушки. Она хотела оставить меня без обеда, но Анна заступилась.

За обедом я намазала хлеб чесноком и предложила бутерброд сестрёнке. Та отказалась. Когда отправили разливать борщ по тарелкам, я украдкой добавила в него чесночного сока с мякотью — от души добавила. Анна съела только ложку, поперхнулась и не стала. Остальным вкус борща тоже показался испорченным. Отчим ругался, бабушка заявляла, что готовила, как обычно. Потом все покосились на меня, но уличить не смогли.

Последние события научили меня относиться к домашним неурядицам проще, так что морда моя изображала свежий, только обожжённый кирпич. И нарисованные на нём глазки излучали полное непонимание.

Когда мы с Анкой готовили зал для вечерних гостей, я заметила, как она томно вздыхает и посматривает на часы. Казалось, будто грудь девушки теснится за жилетиком в полном изнеможении, синие глаза стали озёрами полуночной тоски.

— Ждёшь своего принца? — резковато спросила я, выставляя солонку на очередной столик.

Сестрёнка на меня шикнула, с шелестом подъюбников подошла и украдкой спросила:

— И ты туда же? Ярочка, мне одних приставаний Либушки хватает.

— Ты ночью куда-то ушла, — выпалила я обвиняющим тоном, сдерживаться больше не получалось.

Анна нервно поправила шарфик, огляделась.

— Ты-то откуда знаешь? — почти прошептала она.

— Да проснулась я — вот откуда, а тебя нет, — я заправила выбившуюся прядку за ухо и облизала кровоточащие губы. — Зато есть ушат с мыльной водой в сенках.

— Так это ты его вылила? Фух, а я-то всё боялась, думала, бабушка.

— Анка, ну что с тобой? — набросилась я, но тут же взяла себя в руки.

Совестить бесполезно. Она же не виновата. Вампир обворожил её, причём вовсе не своей галантностью. Просто тяжело общаться с человеком, который вроде всё понимает, говорит прежним голосом, смотрит любящими глазами, но больше не владеет собой. Кажется, что достаточно схватить сестру за плечи и потрясти, чтобы очнулась от наваждения.

И я действительно схватила и потрясла:

— Ты не должна больше с ним видеться, понимаешь? Пожалуйста, не надо гулять с этим типом! Ты не знаешь, кто он!

— И кто же? — она убрала мои руки с плеч.

Я прикусила язык.

— Так, кто? — мягко подтолкнула сестра.

— Проходимец он, вот кто, — я отвела взгляд и до боли прикусила уже и так изжёванную губу. — Детей тебе заделает, будешь потом от отца до конца дней огребать.

— Тихо ты! — она прижала ладонь к моему рту.

— А что тихо? — я убрала приятно пахнувшие пальцы. — У тебя ведь с ним было, да?

— Ярочка, тебе ещё рано о таком спрашивать, — покачала она головой.

— А тебе рано таким заниматься! Кто тебя теперь просватает?

— Всё будет хорошо.