Возгарка I - Ксения Ахметшина

— О нет, уверяю вас, с кораблём всё в порядке, — с почти искренней, но всё же натянутой улыбкой мужчина опустился на противоположную лавку, поправил богато украшенные ножны, чтоб не мешали, и прислонил трость к столешнице.

Сердце его билось в привычном для смертных ритме, но вот запах говорил, что этот субъект успел испробовать вкус вампирской крови.

— Позвольте представиться, — он оправил чуть тронутые сединой усы, — Кароль Пекарский, каштелян его благородия барона Юргена Ветцеля.

Несмотря на забавное имя, я совершенно не развеселился.

— Спешу сразу предупредить, — более холодным голосом сообщил баронский ставленник, — что снаружи нас дожидается небольшой отряд гораздо менее смертных ребят, чем я. Задний выход тоже взят под охрану, так что смею взывать к вашему благоразумию, господин фон Шнайт.

Мои пальцы непроизвольно сжались на рукояти абордажной сабли, а желваки отчётливо заиграли от напряжения, которое свело челюсти.

— О, и брать меня в заложники — совершенно пустое, — как бы по-дружески сообщил каштелян. — Незаменимых людей нет, и я полностью осознаю, что барон вполне готов пожертвовать даже столь верным служителем, дабы переговорить с вашей светлостью с глазу на глаз. Посему давайте просто выйдем отсюда и отправимся в крепость, где для вашего визита уже всё приготовлено.

— А если откажусь? — слова из моей глотки выкатились с нотками звериного рыка.

— Нет, нет, ни в коем случае! — с деланно радостной улыбкой махнул он рукой, хотя на лбу уже проступили бисеринки пота. — Вы только взгляните на всех этих людей, неужели вы собираетесь подвергнуть их жизни опасности ради незначительно шанса на побег? Хотя, кто знает, может и готовы. Не мне вас судить. В таком случае, вам следует учесть, что экипаж вашей шхуны, да и само судно взяты под наш присмотр в той же степени, что трактир. Очень вас прошу, не усугубляйте положение.

В голосе его я заметил подлинную мольбу. Всё же этого чинушу послали на совершенно непривычную для него работу. Но барон поступил правильно, что не заслал в трактир ратников: появление здесь смертного, пусть и привилегированного, не произведёт такого впечатления, как закованные в броню хищники.

Он подумал о сохранении не только своего лица, но и моего инкогнито. Ну, или не подумал, а лишь стремится сохранить видимость спокойствия в своих землях. В любом случае, отсутствие шумихи мне на руку.

Шумно втянув ноздрями прокуренный воздух, я поднялся и нахлобучил треуголку. Каштелян, напротив, выдохнул с облегчением. Хотя полностью расслабляться поостерёгся: кто меня знает, правда? Прихватив трость и шапку с полосатыми перьями, он направился следом за мной.

Стуча сапогами по ступеням, краем глаза я заметил Ярочку: девчонка всё ещё пряталась за углом трактира и казалась напуганной, растерянной.

Нет, конечно, это не она меня сдала. Малявка бы просто не решилась, да и домой её вряд ли бы так сразу отпустили.

Но тогда как они обо мне узнали?

Меня встретил конвой, и все латники разили вампирами, а в ножнах имели клинки с простыми крестовинами и наверняка хорошо заточенными лезвиями. В руках некоторых обнаружились копья — пока воздетые остриями к тёмным небесам. Пара ребят невзначай целилась в меня из арбалетов. Доспехи на всех оставляли желать лучшего: некоторые даже поблёскивали бехтерцами.

Вперёд выступил командир с плюмажем на шлеме и лентой, пересекающей кирасу. С виду его броня казалась получше: даже с плакартом поверх нагрудника. Но что-то подсказывало, что на поверху это такой же Scheißenpanzer, как у остальных.

— Моё имя Арно Бурешь, — представился он твёрдым, но чуть хрипловатым голосом, — я комендант крепости его благородия. Попрошу вас сдать оружие.

Сопротивления я не выказал, просто перебросил ремень портупеи через голову и отдал саблю латнику, одарив в довесок ножом. Обыскивать меня не стали: даже если за голенищами я прячу пару кинжалов, вампира таким оружием убить трудно — разве что пощекотать между рёбер. Но разорванное сердце срастается быстро, только вынь клинок. Да и не добраться мне до их сердец за доспехами, а потчевать сталью Ветцеля в его же резиденции означает уже не покинуть её.

— Возвращаемся в замок, — распорядился чиновник, и я заметил неприязненные взгляды ратников.

Живой и дышащий каштелян на их фоне выглядел настоящим барином. Уверен, ребят это страшно бесит. Как и необходимость подчиняться его приказам. Впрочем, этот шляхтич вполне может оказаться отпрыском гораздо более влиятельной служилой семьи, чем они. Да и смертным он наверняка остаётся в силу возложенной на него должности.

Ветцель определённо не дурак, раз не позволяет своему представителю раньше срока примкнуть к стану бессмертных. Находясь между мирами, этот Кароль является прекрасным буфером для общения с подданными. Его определённо уважают и не бояться, он может спокойно войти в любой дом, не нарушив негласных границ между живыми и мёртвыми.

Не прошло и пары минут, как я уже покачивался в седле на спине буланой лошади.

Она часто прядала ушами и косилась, но в целом стойко переносила общество незнакомого кровососа, а заодно отгоняла хвостом кровопийц мелких и жужжащих. Не думаю, что её подвергали гипнозу: даже овца перестаёт бояться волков, если с ягнячьих лет живёт с ними под одной крышей.

Копыта стучали по пыльной дороге. Никто больше не заговаривал со мной, хотя во взглядах конвоиров читалась смесь презрения и любопытства.

Самостоятельно править кобылой мне не доверили — вели на привязи. Вместо полноценной сбруи на морде этой клячи лежал недоуздок с пристёгнутым чумбуром. Её привели в качестве заводной и так же уводили обратно, только с грузом в виде моей угрюмой фигуры.

Городские улочки быстро остались позади,