Наномашины, ученик! Том 6 - Николай Николаевич Новиков

— Император отсутствует. Драконов ищет. Полагаю, это одна из причин, почему Москва — не под защитой, и очень демонстративно. Но благодаря вашему сыну — демонстрация пока не удалась. И может не удаться вовсе. Нам бы… чуть побольше времени… — сжала она кулак.

— Я… я должна позвонить Марку! — мама полезла в телефон.

— Нет! Ни в коем случае, вы чего? — дёрнулась храмовница, — Теракты происходят по всей стране, и мы не знаем, на каком уровне кроты! Дальше этой квартиры это не должно выходить!

Громила в доспехе закрыл шкафчик и с грохотом потопал к нам. Он встал, сложил руки на груди и молча уставился, ожидая решения.

А решение принимать надо.

Мне — предлагают участвовать в антитеррористической операции.

Ничто не мешает отказаться. Ну на кой мне это всё? Рисковать, жить жизнью взрослого, в их взрослом мире…

А с другой — как буду себя чувствовать, если на следующий день погибнут сотни невинных? Смогу нормально спать? Будет ли аппетит? Я буду представлять лица плачущих детей, когда им сообщат о смерти родителей? Скорбящих матерей и отцов над маленькими гробами?

Я… готов жить с этим грузом?

— Сказать совет, Михаэль?

И тут впервые заговорил громила, низким, очень басовитым голосом. Как мужик выглядит — так и звучит.

— Хочешь мира — будь готов стать сыном войны, — сказал он, — Поэтому ответь себе. Ты хочешь мира?

«Родился исключительным, живи исключительно?..», — вздохнул я, повторяя фразу, — «А разве у меня в целом есть выбор? Разве я уже не понял, что в моей судьбе покоя нет?..»

— Ну… хочу, — пробубнил я, — А-а-ай, да чтоб вас всех! Ладно, ладно! Эх, вот если бы не я… вот бы где вся страна была! — хлопаю себя по попе, — Ну что там надо?

— Сына⁈ Ты чего, это же…

— Ма, а будто неделю назад я чуть не умер. И неделю до этого. И месяц до этого, — закатываю глаза, — Да не видать мне покоя, ма. И если есть шанс нагнуть судьбу… то из принципа это сделаю, — вздыхаю.

Храмовники переглянулись. Не вижу их глаз и лиц, но уверен, выражение там приятно удивлённое.

Мама же, вздохнув, сжала края кофточки и поджала губы. Конечно для неё это тяжело. Она же мама! Пусть я там галактической сущностью стану — шапку надевать обязательно.

Но моя жизнь нарастила шкуру даже ей. Поэтому она выдыхает, сбирается с мыслями и:

— Первое. Вы даёте гарант, что НИЧЕГО с ним не случится! — задрала она палец.

— Не даём. Но сделаем для этого всё.

— Тц. Второе. А что мы получим? Спасти Столицу и ничего не получить! Пф! Увольте!

— Ну-у… ничего официального, ибо, всё же, общественности не понравится участие первоклашки в спасении страны. Однако… — они переглянулись, — Всё что в нашей компетенции.

Награда от Храмовников Смерти? Личной гвардии императора? Ура, я смогу отправить Катю в Омск, чтобы она не вернулась!

Но тут я вспомнил.

— Так, стоять. А олимпиаду мне как писать? — нахмурился я.

— Никак, — пожала женщина плечами.

— Чё?.. В смысле… нафиг… никак?.. — до меня дошло не сразу, — Вы чё⁈ Да я столько этого ждал, я такой кошмар в кабинете директрисы пережил ради этого! Какой «никак», вы чё, угахаете⁈ — я аж закартавил, — Дайте мне грамоту!

— Ты не сможешь быть везде и сразу, если, конечно, не владеешь такой магией. Максимум, который мы можем выдать, и то, с риском — полчаса.

— Какие полчаса⁈ — я схватился за голову, — Да там три даётся, да ё-ё-ё-ёпарэсатээээ, — скатываюсь с дивана, — Как я вам олимпиаду за полчаса напишу-у-у!

На третий день в Москве, вся поездка внезапно усложнилась.

И что делать?

* * *

Утро. Прохладно. Волнительно.

Одетый в школьную форму, я стоял перед одним из множества учебных заведений, где будет проходить олимпиада. Со мной была куча детей, однако, ни одного знакомого — они, оказываются, это отслеживают, и специально нас тасуют!

— «Карапуз, подключаю тебя. Приём, как слышно?», — говорит мужской голос в ухе.

— Слышно замечательно. Можно другой позывной?

— «Какой?..»

— Райан Гослинг.

— «…… нет»

Я закатил глаза. Ме, душнилы.

Осматриваюсь. Сюда меня привезла мама, но на месте операции ей не место, поэтому уже уехала — держать за меня кулачки. Поэтому я стоял один среди толпы детей, подростков и их сопровождающих. Никогошеньки не знаю.

Вхух, ну…

Погнали.

Я прошёл через двери, и меня встретил пост охраны. Даю пропуск, жду пока сверятся и на вопрос: «Где опекуны?» — отвечаю: «Я здесь власть. Дети. Будут. Свободны!».

Короче прошёл.

Универ был не таким впечатляющим, конечно, как ММУ, но тоже шик блеск. Ещё бы. Олимпиада-то всероссийская, не поскупились! Всё такое белое, современное, большой холл, аж эхо слышно!

Не зная куда подастся, я встал у одной из мраморных колонн и молча дождался объявления о начале сборов.

— «У тебя группа три»

— Попу подотри, мхэ-хэ.

— «… господи боже», — вздох на том конце.

— «А по-моему забавно», — сказал второй голос.

— «А по-моему ты должен завалить еб*ло и смотреть в прицел, Стрелок»

Дети вокруг волновались и это видно. Вернее — это слышно. Не знаю как там старашки справляются, но вот дети… господи, СКОЛЬКО же они треплют! Кто-то шёл бледный, кто-то жрал припасённую на перекус шоколадку, а кто-то просто… безостановочно… ДРАЛ мне мозг!

Этот же индивид, стоило нам встать на передышку у кабинета, заметил новую жертву.

— Привет! Ты кто? — подошёл ребёнок в белом пиджачке.

— Райан Гослинг.

— Нифига! А из какого ты рода? Я — Никифоров! — гордо ткнул он себе в грудь, — Няня говорит, что мы первые в Новосибирске!

— Ок…

— А ты из какого⁈

Чувак лыбился во всё лицо, носил очки и был похож на Спанч Боба. Что лицом, что веснушками, что светлыми волосами. Ну и, как можно догадаться, это он безостановочно и трещал.

Но его искренний интерес на глупом лице не позволил послать его куда подальше.

— У меня… нет рода, — выдыхаю я, — Я не аристократ.

— ШТОООО⁈ — он выпучил глаза и открыл рот до пола, — А что