Сделка со звездой - Яна Воронова

полон загадочных звуков и теней. Шорох листьев под ногами, далёкие крики птиц, мягкий шепот ветра – всё это создавало ощущение, что мы попали в другой мир, где время течёт иначе. Саша шёл рядом, его шаги были уверенными и спокойными, и я чувствовала себя защищённой рядом с ним.

Через полчаса мы добрались до лесной поляны, окружённой высокими елями. Здесь царила особенная тишина, нарушаемая лишь лёгким треском костра, который уже начал разгораться. Вечерний пар поднимался ввысь, создавая вокруг нас загадочную атмосферу. Светлячки мерцали в траве, словно маленькие звёзды, а полная луна освещала поляну мягким серебристым светом.

Саша быстро развёл костёр. Его движения были точными и уверенными, словно он делал это каждый день. Он достал гитару из чехла и сел на поваленное дерево, настраивая инструмент. Когда первые аккорды прозвучали в вечернем воздухе, я замерла, не веря своим ушам. Это была незнакомая мне мелодия, но в ней чувствовалась такая глубина и искренность, что я не могла оторвать глаз от Саши.

Он закрыл глаза и начал петь. Его голос был низким и мелодичным, словно шёл из самого сердца. В песне звучали воспоминания о детстве, о летних ночах у костра, о мечтах и надеждах. Каждое слово проникало в мою душу, вызывая тёплые и нежные чувства. Я слушала, затаив дыхание, и не могла поверить, что этот человек, который казался мне замкнутым и отстранённым, может быть таким открытым и искренним.

Закончив песню, Саша повернулся ко мне.

– Кать, что с тобой? – его голос дрогнул, а лицо исказила тревога.

Я отвернулась, но лишь на мгновение. Слезы хлынули из глаз, и я закричала, колотя его по груди, словно пытаясь выплеснуть всю боль:

– Ненавижу тебя! Ненавижу! Ненавижу! Зачем ты появился в моей жизни? Всё было так хорошо, так гладко! А теперь… Всё разрушено! Из-за тебя! Все барьеры полетели к чертям собачьим!

Саша, казалось, не ожидал такого взрыва эмоций. Он замер, но потом осторожно обнял меня, прижав к себе. Его руки скользили по моей спине, пытаясь успокоить, и через некоторое время ему это удалось.

– Прости, – прошептала я, немного успокоившись, но все ещё всхлипывая. – Это не твоя вина. Но я больше не могу. Всё это время я держала себя в руках, строила барьеры, чтобы ни чего не чувствовать. А теперь… Всё рухнуло.

Саша посмотрел на меня, и в его глазах читалась глубокая печаль.

– Кать, – тихо сказал он, – я понимаю, что тебе сейчас больно. Но, пожалуйста, позволь себе чувствовать. Это не всегда плохо.

Я горько усмехнулась.

– Легко говорить, когда не знаешь, каково это. Ты не представляешь, как это тяжело. Я так долго жила в этом мире, где всё было понятно и предсказуемо. А теперь… Всё перевернулось с ног на голову. Все события, эмоции, которые я столько лет игнорировала, нахлынули на меня разом, накрыли, как цунами.

Саша взял моё лицо в свои ладони, его глаза светились теплом и искренностью.

– Я не знаю, что ты пережила, – мягко сказал он, – но я здесь, наверное, чтобы помочь. Ты не одна. У тебя есть человек, который всегда будет рядом.

Я посмотрела на него, в моей голове мелькнула тень сомнения. Но что-то в его голосе заставило ему поверить.

Мы молча сидели, я удобно устроила голову на плече Саши, пока часы не перешли отметку в два ночи. И мы, не спеша, побрели домой. Когда добрались до калитки, я остановилась и повернулась к нему.

– Саш, – сказала я тихо, – я никогда не думала, что скажу это, но… спасибо.

Он улыбнулся и кивнул.

– Это я должен благодарить тебя, – ответил он. – За то, что ты нашла в себе силы открыться.

– Спокойной ночи, – сказала я и, не дожидаясь ответа, скрылась в своей комнате.

Переодевшись в ночнушку, ложусь, и моментально проваливаюсь в сладкий сон.

ГЛАВА 4

Утро началось с монотонного стука дождевых капель по оконному стеклу. Небо затянули свинцовые тучи, и казалось, что весь мир погрузился в серый полумрак. Однако эта погода не вызывала у меня уныния. Напротив, я чувствовала странное, почти забытое ощущение: словно жизнь снова обретала краски, а сердце начинало биться чаще.

Я лежала в кровати, прислушиваясь к звукам за окном, и вдруг почувствовала что-то необычное. Это было не просто ощущение, а скорее предчувствие, которое не отпускало меня. Впервые за долгие годы я ощутила себя живой, по-настоящему живой.

Часы на прикроватной тумбочке показывали семь утра. Обычно в это время мой гость ещё спал, но сегодня что-то было не так. Из-за стены донёсся напряжённый голос, который я сразу узнала.

– Что ты тут делаешь, мам?

Эти слова заставили меня резко сесть на кровати. Сашина мама? Здесь?

Я выглянула в коридор и увидела её, стоящую у двери. Её лицо было строгим, но в глазах читалась тревога. Она была одета в строгий костюм, словно готовилась к важной встрече, хотя на улице шёл дождь.

– Александр, как ты разговариваешь со своей матерью? – её голос дрожал от обиды. – Мало я тобой занималась в детстве, мало. А найти тебя было не сложно. Ты же знаешь, своего сына я никогда не брошу! Вот найдёшь себе женщину, тогда, может, и отстану. А то всё один да один. Ты зачем от меня сбежал? Лёшка, твой менеджер, мне всю плешь проел, спрашивал, где ты. Но я тебя, конечно, не сдала. Ты этот дом снял? Наверное, да, непутёвый мальчик, в таком же убогом пристанище. Пригласишь маму на кухню, или так и будешь стоять, как вкопанный?

Я замерла, не зная, что делать. Её слова звучали резко, но в них чувствовалась забота, но и упрёки. Мне просто по человечески стало Сашу жалко. Вот они, чувства. Движут тобой, как хотят.

И это его мама? Она и в самом деле его пилит, и, кажется, по любому поводу. Ни чего, сейчас разыграем сценку. Пусть ей станет неловко, а не Саше. Натираю щеки, чтобы румянца было побольше, губы тру так, чтобы набухли, как от страстных поцелуев, треплю волосы и улыбаюсь так, будто безумно рада видеть Сашу.

– Мам, езжай домой, дай побыть одному. Ни какого покоя. И этот дом я не снимал, я тут живу...

Не дав ему договорить, в одной сорочке выхожу из комнаты и, будто не заметив присутствия его мамы, обнимаю Сашу за шею, привстаю на носочки и