Падение Башни Искушения - Аньинь Ду

– Сестренка, открой дверь, сестренка, – из-за двери раздался размеренный голос Цзялань.

Цзялянь накрепко заперлась, не желая, чтобы ее беспокоили. Но старшая сестра – ее единственная опора, единственный родной человек. Она не могла отказать ей. Цзялянь подошла к зеркалу, чтобы поправить макияж, напудрила лицо до снежной белизны и отперла дверь. Цзялань взглянула на разорванные лепестки, покрывавшие пол, взяла из рук Чжаоюнь поднос и распорядилась:

– Принеси королевские лилии из моей комнаты. Наступил день великой радости – свадьба младшей сестры, а эти цветы символизируют веселое настроение и исполнение желаемого. И захвати ту статуэтку Будды.

– Сестрица, я не хочу во дворец, позволь мне остаться. – Печальная Цзялянь умоляюще посмотрела на сестру снизу вверх – Цзялань была на полголовы выше ее.

– Выпей сначала миндального молока. Ты точь-в-точь как матушка, тоже обожаешь эту приторную сладость.

Цзялань не обратила внимания на слова младшей сестры, сунула ей в руки пиалу с молоком, а сама села на высокий стул у туалетного столика, поглаживая рукой живот. Она была беременна, а потому не могла много двигаться.

– Сестрица, ты же прекрасно знаешь, что матушка была против того, чтобы я вошла в гарем его величества, так почему ты противишься ее желанию? – Цзялянь вздернула голову и в отчаянии швырнула пиалу на пол.

Белоснежные брызги миндального молока разлетелись во все стороны. Его легкий запах наполнил комнату, подчеркивая напряженную атмосферу.

– Не забывай, что мы с тобой – потомки рода Мужун, но ныне знамя нашей семьи уже не развевается в Дундучэне, в этом городе больше не осталось людей, кто бы мог продолжить наш род! Матушка поступила как любая замужняя женщина, а батюшка повелел мне – я должна восстановить честь семьи Мужун!

Цзялянь никогда не видела старшую сестру такой суровой и стойкой перед лицом горя. Однако себя она считала простой слабой девушкой, единственная опора которой будет в супружестве.

– Я не справлюсь, сестрица. Я не обладаю твоими талантами и смекалкой, я не способна на твои решительные и хитрые уловки. Я не хочу во дворец, не хочу погибнуть без причины, как старшая сестра. Я не хочу всего этого! Я хочу выйти замуж, хочу стать матерью и растить своих детей, хочу во всем следовать за своим мужем – только такой жизни я желаю!

– Ты не забывай, сестренка: раз уж в этой жизни ты родилась в семействе Мужун, то обязана исполнять долг нашего рода. Ты, я – мы обе девушки не из обычной семьи. Где это видано, чтобы богатство и легкая жизнь доставались просто так? – в сердцах высказала Мужун Цзялань свое негодование.

Слова сестры до ужаса напугали Цзялянь.

– Именно поэтому ты и должна войти во дворец! Ты мудрее нашей старшей сестры, более одарена, чем она. Ты сможешь стать императрицей и восстановить наше поместье, снова водрузить знамя рода Мужун в Дундучэне.

Услышав эти слова сестры, Цзялянь смягчилась и прекратила спор. Видимо, и правда нет иного выхода, ей одна дорога – во дворец. Она может только безропотно подчиниться.

Какое-то время сестры молчали. Цзялянь подняла голову и выглянула в окно. Небо над Дундучэном было лазурным и безоблачным, таким же чистым и одиноким, как она сама. Цзялянь не выдержала и разрыдалась. Оказавшись во дворце, она останется совсем одна. Но как бы ни было темно и страшно, пусть на коленях, но ей придется пройти этот путь.

Цзялань притянула ее к зеркалу, достала сапфировый гребень и принялась расчесывать темные волосы сестры.

– Батюшка, матушка, младшая сестренка выходит замуж, она будет женой самого могущественного мужчины в Поднебесной. Спите спокойно, я смогу вместо вас позаботиться о ней.

Цзялянь словно оцепенела и не сопротивлялась действиям сестры.

Слуги очистили пол от лепестков. Чжаоюнь принесла украшенную шкатулку со статуэткой Будды, а затем поставила в вазу из белого фарфора на алтаре королевские лилии цвета яшмы. Комната вмиг наполнилась их ароматом, будто и вправду знаменуя приближение радостного события.

Когда Цзялянь увидела статуэтку Будды, ее сердце упало в пропасть. Это же подарок от Юйвэнь Сюна, который он преподнес во время сватовства. А теперь ей придется нарушить данное ему слово, отказаться от взаимных чувств.

– Я знаю, о чем ты кручинишься, а потому отдаю тебе эту вещь на память. Твоя судьба – стать императрицей, а ему просто не повезло, так что винить тут некого, – спокойно сказала Цзялань, вздохнув.

Она совершенно забыла, как они с мужем были благодарны Юйвэнь Сюну, когда тот привез ее младшую сестру, потрепанную невзгодами, в поместье На.

А Цзялянь помнила.

– Сестренка, не злись на меня, не обвиняй в жестокости. Если ты не войдешь во дворец, то, боюсь, мне, моему мужу, да и всей нашей семье не сносить головы.

Цзялянь не нашла что возразить на эти мягкие слова сестры. Она вспомнила ее мужа, его холодное беспристрастное лицо, вспомнила главнокомандующего На Цинчжао и его сверкающие глаза – даже такие сильные люди, как они, послушно подчиняются его величеству. Страшно представить, как трудна и опасна будет жизнь во дворце. Подумав об этом, Цзялянь покрылась холодным потом и, съежившись от страха, печально вздохнула:

– Почему же отец не отправил тебя во дворец, а послал на верную смерть меня – наивную дурочку? – Очевидно, она была раздосадована и зла.

– Батюшка во всех своих поступках исходил из собственных скрытых горестей, – жестко ответила Цзялань.

– Хорошо, я принимаю свою судьбу.

Будучи дочерью рода Мужун, Цзялянь понимала, что ее предназначение – самопожертвование во имя семьи. Даже если придется пройти сквозь огонь и потерять того, кого любишь, отказаться от долга нельзя. Осознав это, девочка от безысходности не смогла даже слезинки выдавить.

– Сестренка, не стоит так убиваться. Гарем его величества не так страшен. Будешь бояться – и впрямь будет тяжело, а не будешь – так точно со всем справишься. – Цзялань обняла сестру и попыталась подбодрить ее, как сделал бы это отец.

– Что ж, старшая сестра умерла, так чего мне бояться! – Этими словами Цзялянь решительно приняла свое безвыходное положение.

Цзялань только крепче сжала сестру в объятиях, в уголках ее глаз блеснули слезы.

– Сестрица, я оставила пипа в горах Куньлунь, в садах Сюаньпу. А мне нужен хороший инструмент. – Цзялянь стало неловко, и она утерла сестре слезы и резко сменила тему, заговорив о потерянной пипа.

– Какая же ты невнимательная! А что твоя наставница? Что ж, мы не успеем съездить в горы Куньлунь, так что просто купим тебе завтра новую. И вообще – все тебе купим, что нужно. – Морщинки между бровями Цзялань разгладились, она успокоилась