Мечников. Том 7. Расцвет медицины - Игорь Алмазов

— О! Доброе утро! — прищурив голубые глаза, поприветствовала меня она. — Выходит, мы теперь соседи. Светлана Георгиевна Бронникова. Лекарский инженер местного ордена.

Бойкая, однако! Представилась первой, чего обычно не дождёшься от стандартных аристократок. Так ещё и инженер? Любопытно. Мне казалось, что в девятнадцатом веке это — чисто мужская профессия.

— Рад знакомству, — кивнул я. — Алексей Александрович Мечников. С сегодняшнего дня заступаю на должность преподавателя в лекарской академии.

Я предполагал, что она обо мне слышала. Но не думал, что реакция будет именно такой.

Бронникова выронила сумку, затем резко шагнула мне навстречу и восторженно воскликнула:

— Так это вы! Вы! Я уже несколько месяцев работаю исключительно по вашим чертежам! Мне доверили собирать ваши аппараты. Поначалу получалось плохо, но я уже наловчилась! У меня даже есть группа студентов, которые в свободное от занятий время занимаются сборкой ваших тонометров, фонендоскопов и прочих изобретений…

Я даже слово не мог вставить. Светлана тараторила так, будто запас воздуха в её лёгких бесконечен.

Однако нашу беседу прервал ещё один человек. За моей спиной раздался знакомый мужской голос.

— А вот и Мечников. Как я посмотрю, вы уже и в Саратове успели собрать своих последователей?

Я заметил, как исказилось лицо Бронниковой. Девушка, похоже, совсем не желала компании этого человека.

Обернувшись, я обнаружил, что в коридоре стоял не кто иной, как Владимир Мансуров.

Человек, который проиграл мне в дуэли несколько месяцев назад. И судя по хищному выражению его лица, Владимир жаждал отыграться.

Глава 10

— О-о, какая встреча! — увидев Владимира Мансурова, воскликнул я. — Мой старый коллега. Сколько лет, сколько зим… Я уж думал, что больше вас никогда не увижу.

— Хотел бы я надеяться на последнее, Мечников, но, к сожалению, судьба бывает жестока, — хмыкнул барон.

— Эм… Господа, уж простите, что ввязываюсь в ваш разговор, — решила не церемониться Светлана Бронникова. — Но в чём тут дело? Не совсем понимаю ваши полунамёки. Вы — старые друзья?

— Разумеется. Лучшие друзья! — заявил Мансуров.

Ага… Быстро же ты решил реабилитироваться. Видимо, побоялся, что перед коллегами из академии не стоит показывать наших настоящих взаимоотношений. Вот только уже слишком поздно.

— Да ну? Правда «лучшие»? — усмехнулся я. — Это с каких пор? Уж не с той ли самой дуэли?

Мансуров раздражённо прорычал и тут же закончил разговор. Решил пройти мимо меня, но я сразу же заметил, что барон зачем-то решил задеть меня своим плечом.

Ох, какой же это дешёвый способ показать свою доминантность… Я думал, что так поступают только простолюдины. Причём умственно отсталые. С подтверждённым диагнозом о слабоумии. А тут подобные выкрутасы выдаёт человек с титулом барона.

Печальное зрелище. Причём печальное вдвойне, поскольку его ждёт сюрприз. Обычно кроме меня никто не пользуется этим трюком. Видимо, ещё не все лекари поняли, как можно использовать их силу. Именно поэтому я был уверен, что этот ход сработает против Мансурова.

И не прогадал.

Усилил свой позвоночник лекарской магией, затем пустил ману в мышцы спины и плеча. В итоге Владимир Мансуров задел меня плечом и тут же отлетел в соседнюю стену.

Ещё бы! Я же сжал все мышцы левой половины тела до такого состояния, что к ним теперь даже прикоснуться невозможно. Каждая клетка — миоцит — сократилась в десятки раз.

Как только Владимир Мансуров шарахнулся виском о стену, Светлана не удержалась и всё-таки усмехнулась над неудачей барона. Хорошо ещё он себе голову не проломил, а то было бы совсем не смешно.

— Вы ещё смеете смеяться надо мной, Мечников? — потирая ушибленную голову, просипел Мансуров.

— Да что вы, как раз наоборот, — усмехнулся я и с сарказмом добавил: — Мне плакать хочется, Владимир. Горько смотреть, как позорится ваша семья. Особенно Виктория.

Кажется, я попал прямо в цель. Мансуров побагровел. Даже белки глаз налились кровью.

— Ох, как же ты пожалеешь об этом, Мечников, — удаляясь, пропыхтел он.

Больше вступать в открытую конфронтацию он не стал. Возможно, не захотел ещё больше позориться перед Бронниковой. Понимал, что я одолею его при любом раскладе. А после той дуэли, которая состоялась между нами ещё осенью, стало очевидно, у кого запас сил больше.

— Каков хам! — хмыкнула Светлана. — Ещё и на «ты» обращается. Хотя, как я поняла, вы совсем не друзья.

— Это мягко сказано, — усмехнулся я. — Вижу, вам тоже не больно-то нравится господин Мансуров?

— Ха! — усмехнулась она. — А кому вообще нравятся Мансуровы? Только коррупционерам, преступникам и последним подонкам. Так что… Уж простите, если это прозвучит слишком прямолинейно. Но для меня ваш конфликт с Мансуровым является ещё одной причиной проникнуться к вам доброжелательностью. Если бы вы оказались другом этой семьи, я была бы, мягко говоря, разочарована.

— Нет, что вы, Светлана! — рассмеялся я. — До статуса друзей мы точно никогда не дойдём. А вообще, впредь не извиняйтесь за прямолинейность. Я её очень ценю.

— Вот и отлично! — подытожила она. — Ну что? Пойдёмте в академию? Меня ждёт много работы. Я всё никак не могу собрать ваш эндоскоп. Вот уж действительно хитрая технология! Может, сможете заглянуть в мою мастерскую вечером? И мне, и студентам заодно покажете, как правильно собирать этот аппарат.

— Ого! — обрадовался я. — Ну, от этого предложения я отказаться точно не смогу, даже если появятся другие планы. Показать новому поколению, как создаются диагностические аппараты — этой мой долг. Как их создателя.

Я ещё даже не успел оказаться в самой академии, а меня уже захватил этот едва уловимый дух.

Дух преемственности. Передачи опыта от старых поколений новым. Хотя я и сам-то по меркам этого мира совсем ещё юнец. С окончания обучения в академии даже год ещё пройти не успел. Но ничего, возраст не имеет значения. Те же Сеченов и Павлов достигают больших результатов, хотя при этом они не больно-то старше меня.

Светлана Бронникова показала мне парк, который множеством троп соединял между собой наше жилое здание и все корпуса академии. Несколько дорог даже вели к губернскому госпиталю. Всё находилось, грубо говоря, на расстоянии вытянутой руки.

Очень удобно. Учитывая мою любовь к работе, я смогу возвращаться домой исключительно для сна. Правда, не стоит забывать,