Союз Тигра и Дракона - Ольга Михайлова

Они выехали во второй половине часа «Сы-шэ»[1], полдороги обсуждали детали будущей свадьбы Ван Шэна, однако в тридцати ли от Суяна, в час «Шэнь-хоу»[2] Чень резко остановил коня.

— Стой! Слезай с коня! Молчи!

Ван Шэн молча повиновался. Сюаньжень, отбросив поводья, уселся на пень огромного дуба в позе бодхисатвы, и замер, словно окаменев. Спустя полчаса он оттаял и поднялся на ноги.

— В десяти ли отсюда засада, ждут именно нас, но самое интересное, они говорят, что Сунь сообщил, что мы будем здесь в час обезьяны. Если это Сунь Цзун, всё становился ещё интереснее. Я с ним ещё и сотней слов не перемолвился, а он уже хочет от меня избавиться?

— Сколько там человек?

— Дюжина.

— И что будем делать? — Ван Шэн подлинно был безмятежен, как цветок лотоса у подножия храма Истины.

— Судя по карте, мы можем пройти мимо них тропой охотников, или принять бой.

— Я не владею боевыми искусствами, тебе будет сложно с ними справиться одному. Пойдем охотничьей тропой, если она безопасна.

— Там нас не ждут, однако вся эта история сильно напоминает откровенную подставу. Ладно, пошли.

Когда они въехали в город, по физиономиям стражников стало понятно, что об их инспекции в городе всем известно, а удивление, написанном на их лицах, подсказало Ченю и Шэну, что городские стражи прекрасно знали и о засаде на дороге.

— Вы из Имперского судебного магистрата? — сходу проболтался начальник охраны Северных суянских ворот, хотя на Чене и Ване были обычные дорожные одеяния, и ничто не выдавало в них чиновников. — А как же…Ну да… Ямэнь на площади слева от монастыря Небесных облаков.

Чень Сюаньжень и Ван Шэн остановились на постоялом дворе в центре Суяна и направились в ямэнь. И здесь на всех лицах при виде ревизоров из Чанъани проступало странное недоумение. Все словно спрашивали себя, как они сумели сюда добраться. Префект Юй Мо тоже выглядел потрясенным и слегка напуганным.

При этом ведение дел в городском департаменте было настолько небрежным, что становилось понятным, что у префекта, уже девять лет бессменно служившем в Суяне, должны быть покровители наверху.

Под вечер, когда Чень и Ван вернулись на постоялый двор, туда заглянул и Юй Мо, предложивший им отдых на небольшой вилле Фей Ян, где можно, как заметил он, отдохнуть с дороги и расслабиться.

Чанъаньские чиновники отказались.

После тогокак недовольный префект откланялся, Чень вздохнул.

— Он не очень испуган, скорее, просто обеспокоен, а значит, доходами от контрабанды соли и руды он должен делиться с кем-то из дворца. Но это не Юань Цаньяо и не Чжан Цзячжэнь. Кто-то пониже. Это надо вынюхать в первую очередь. Если не удастся вытянуть это имя из Юй Мо, надо на досуге поболтать с Сунь Цзуном. У него тут явно хорошие знакомства, раз он предупредил их о нашем приезде.

— Будь осторожен, Чень. Возможно, завтра нам предложат взятку, но потом… запахнет жареным.

Чень рассеянно кивнул.

— Да, но пока я полакомлюсь жареной курятиной. Ты со мной?

— Нет, полежу лучше.

Дальнейшее оказалось непредсказуемым и страшным. Когда Сюаньжень вернулся в комнату на постоялом дворе, Ван Шэна там не было. Но кто-то любезно оставил в оконной раме нож, который держал бумагу с несколькими иероглифами, смысл которых сводился к тому, что если ищейка из столицы не уберется отсюда подобру-поздорову, он может и не увидеть своего напарника…

Глаза Сюаньженя заволок красный туман, но нос чётко улавливал среди весенних запахов запах Ван Шэна, в ушах отдавался стук копыт и удары собственно сердца. Потом запахи, звуки и ночной сумрак смешались в мутную феерию пламени, крови и криков, в которой почему-то мелькали жёлтые тигриные лапы, а потом всё смолкло в тяжёлом похмелье.

…Очнулся Сюаньжень на рассвете. Ему снился хороший сон: его отец Ху Ань, Небесный лис, велел ему передать привет Суянской лисе и жениться. Пора уже. И невеста хороша, и он готов к браку. А теперь он лежал на циновке среди весенней травы абсолютно голый, но прикрытый одеялом, от которого шёл запах бамбуковой ваты. Среди окружающих запахов проступил аромат весеннего разнотравья, колодезной воды, старой древесины, ржавчины, Ван Шэна, остывшего жареного мяса, обугленной плоти, угля, вина и тёплой земли, ждущей посева. Где-то над его головой звякнул колодезный журавль, послышались плеск воды и тихие шаги, шуршащие по траве. Сюаньжень вскинулся и резко обернулся. К нему подходил Ван Шэн с кувшином, тазом воды и полотенцем, заброшенным на плечо.

— Ты цел, Шэн? Где это мы?

— На вилле Фей Ян, — спокойно откликнулся Ван Шэн, — Тебе надо умыться и прийти в себя. Я не нашел халата для тебя: на внутреннем дворе все павильоны закрыты. Выпей вина и умойся.

Сюаньжень нахмурился.

— А зачем мне пить вино?

— Ты что, совсем ничего не помнишь?

Сюаньжень растерялся, но постарался улыбнуться.

— Что-то смутно вспоминается, но как в тумане. Лапы тигра, костры, крики и хруст какой-то… Что тут было-то?

— Лапы тигра? Боги… Умойся и иди за мной.

Сюаньжень решил не спорить, умылся, глотнул немного вина из принесённого Шэном кувшина, закутался в одеяло и двинулся следом за другом. Шэн открыл ворота, ведущие во внешний двор, и отодвинулся. Сюаньжень с любопытством выглянул наружу и остолбенел.

Весь двор представлял собой жуткое зрелище поля брани после огромного сражения: окровавленная трава и почерневшая земля, останки тел, буревшие свернувшейся кровью, разбросанные повсюду конечности и четыре дюжины человеческих голов, но не отрезанных, а словно оторванных от плеч зубами обезумевшего тигра. Некоторые головы были обуглены и безволосы, но некоторые, отброшенные в углы двора, уцелели от пожара. Над всем двором витали запахи смерти, земли, копоти и крови.

— Что это?

— Это ты меня спрашиваешь?

— Ты хочешь сказать, что… это… я устроил?

— Ну, это как сказать. Через полчаса после того, как меня приволокли сюда, через эту стену высотой в два чжана перемахнул огромный Лис размером с быка. Он ринулся на стражников, пооткусывал головы префекту и всем его присным, метался по двору как бешеный тигр, потом ударил хвостом по земле, отчего вспыхнул пожар!

А потом ударом хвоста лис выбил ворота во внутренний двор, там нашел кладовую, вытащил оттуда жбан вина и залпом выдул его,