Вмерзшие в S-T-I-K-S 3. Рожденные холодом - Дмитрий Крам

У-у-у-у, — протянул Варик. — Теперь понятно. А нам ты ничего не объяснил, посеял интригу и свалил. А потом явился, меня на эту поездку намазал. Стоило нам отъехать, как у тебя припадок конкретный начался. И в этот момент, как раз стая на колонну шла, надо отстреливаться, а я тебя блин держу, чтоб ты затылок об пол себе не покрошил.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я.

— Да чего уж там. Мы приступ тварей отбили. Отъехали в безопасную зону. Остановку сделали. Тебя знахарь осмотрел. Температуру смерил — сорок четыре градуса. Мы тебя сразу в мешок для трупов сунули.

— Ну, спасибо, мля.

— Да не, ты не понял. Это чтобы снегом обложить.

— А-а-а, тогда ладно. Одобряю.

— Я у знахаря спрашиваю, что с тобой, а он руками разводит. Потом уже я вспомнил, что ты жемчужину съел. Говорю, а может такое быть, чтоб не сразу перерождение началось. Он шею твою пощупал, говорил, может. Тогда тебя сразу под три капельницы. Ты двое суток валялся — обращался. Вместо телика у нас был. Мы всем салоном следили, а на остановках все остальные приходили поглазеть. Интересно.

— Ты хоть деньги за просмотр брал? — спросил я.

— Не-е-е. А знахарь дневничок вел прям по минутам.

— На видео хоть не снимал?

— Нет. И сильно из-за этого переживал. Хотел камеру с одной из машин скрутить, там ему чуть яйца не открутили и ухо сломали, но он же знахарь. Вылечился. Кстати вон он, сюда топает.

К нам подошел суховатый мужичок в серой куртке, обладатель смуглого азиатского лица и совершенно белых рук, как у альбиноса.

— Салют, — махнул он своей отбеленной пятерней. — Хил — местный врач.

— И тебе не хворать, — сказал я.

— Как самочувствие?

— Да всё отлично. Есть только хочется.

— Так и должно быть. Организму нужны ресурсы. Он и так все капельницы с внутривенной едой высосал. Видимо, ему мало. Кстати об этом. Расходники, сам понимаешь, в сумму поездки не входят, мне их потом из своего кармана восполнять.

— Спасибо за лечение. А насчет платы, впаришь другим знахарям записи, что сделал, наблюдая за процессом моего перерождения и купишь расходники, — заявил я и пошел к старшему каравана, оставив ошарашенного недознахаря за спиной. Он явно не так себе представлял эту беседу.

— Ты как всегда, блин, — выдал плетущийся сзади Варик, что пристроился за мной как торговое судно, идущее по кильватерному следу флагмана, пробивающего путь сквозь льды.

Командир каравана был мужиком лет тридцати пяти. Весь натянутый как тугая струна, это даже не армейская выправка, а что-то хлеще. Он как хищник, что постоянно готов к атаке. Один его глаз наблюдал за моим приближением, а второй следим за действиями подчиненных. Довершал образ свежий шрам, протянувшийся через всю правую половину лица, словно ножом или когтем полоснули.

— Заноза, — протянул я руку.

— Да, я уже понял, — сказал мужик. — Меня Хлыст зовут. Как самочувствие?

— В норме.

— Да я не про здоровье, — он постучал себя указательным пальцем по виску.

— С головой тоже все в порядке.

— Тебя такой херней, как перерождение не пронять, да? — заявил он, оценивающе сощурившись.

— Просто пока не осознал масштабы произошедшего. Ну и интересно, чего греха таить.

— Это хорошо, а то знавал я одну девчонку, — посмурнел Хлыст. — Неделю не продержалась. Потолок на нижнем ярусе раскрасила багровой краской с парочкой свинцовых мазков. Художница, чтоб её.

— Ну, женщинам в этом плане сложнее.

— Раз ты в порядке, разрешаю тебе ношение оружия. Будешь у нашей булки на подхвате. А то прихряпали у него напарника, пока ты дрых.

— Понял. А что по оружию?

— Твою красотку мы похерили.

На этих словах сердце пропустило удар. Уж не про АШ-12 ли он говорит?

— Выбери взамен «Арки» что-нибудь у нашего ходячего компа, — продолжил Хлыст, и я выдохнул, — Это вон тот гений, что пытается оторванный шип приладить, — начальник колонны кивнул головой в сторону длиннорукого парня, что стоял у самой высокой из машин и, встав на колесо, пытался приладить ложный зацеп в паз.

Хлыст лишь покачал головой, наклонился, зачерпнув в ладони снега, слепил снежок, спрессовав его до состояния ледяного шара и так метнул, что парень свалился как после выстрела. Схватился за отбитую почку, скуля начал кататься по снегу.

— Хозыч, человека прими, — совершенно спокойно сказал начальник колонны. Нда, у такого не забалуешь.

— Уг-у-у, — жалобно простонал он, под веселый смех караванщиков.

— Через пять минут стартуем! — объявил во всеуслышание Хлыст, и мы с Вариком ускорили шаг. Поставили парня на место. Варик легко запрыгнул на колесо и одним движением вставил шип в паз.

Хозыч присел на ступеньку лесенки в салон. Заправил обратно в шапку, выбившуюся прядь длинных светлых волос и с гримасой боли на лице спросил:

— Чего хотите?

— Что-нибудь под мои изрядно раздувшиеся руки на дистанцию до четырехсот метров.

— Под твои сосиски у меня всего два образца. Один под семь шестьдесят два, другой под натовский. Оба, экспериментальные.

— Давай под наш патрон.

— Хорошо, жди.

Хозычу подали из салона руку и буквально втащили мужика в машину. Раздался грохот. Скрежет. Чье-то кряхтение. Затем мне передали самодельный чехол от оружия. Я поставил его на снег, щелкнул заклепками и раскрыл.

— Нда-а-а-а, — задумчиво протянул я.

— Берешь? — спросил Хозыч.

— Беру, куда деваться, — ответил я.

— Сворачиваемся! — подал голос Хлыст, и все суетливо забегали.

Я подхватил чехол и пошел к машине. Легко влетел в салон. Нащупал рычаг и откинул спинку кресла. Уселся по-турецки и принялся изучать находку. Это был ручной пулемет. Рамка под палец у спусковой скобы была расширена. Сдвоенный дисковый магазин на сто патронов каждый крепился снизу, но торчал одинаково справа и слева. Сверху имелся коллиматор.

На прикладе было выгравировано «Красотка». Такое название видимо из-за двух круглых магазинов. Ладно. Будем привыкать. Тем более, что вес и отдача этой машинки меня теперь совершенно не пугают. Я закинул в бардачок два запасных диска.

Надо будет разгрузку выпросить и дробовик с пистолетом, ну и для ближнего боя что-нибудь, и гранат хотя бы парочку, можно еще мин, ну и губозакатывательную машинку напоследок. Мой внутренний рейдовый хомяк проснулся и, обрадовавшись отсутствием ограничения по