Элемент власти. Том III - Андрей Мельник

— КАР! А Я ГОВОРИЛ! КАР! — приземлился рядом Каркарыч, злорадно смотря на повелителя соседнего «дикарского» королевства. — Твои войска разбиты, кар, ты сам повержен, кар, твои маги, что выжили, в ужасе убежали прочь, кар! Ты хотел захватить бесполезный город, а теперь потеряешь всё своё королевство, кар! Ну и кто теперь дурак, кар?

— Мы… Никогда… Не сдадимся, — из последних сил произнёс Григори и, рухнув лицом в землю, отключился.

— Каркарыч, может, объяснишь уже, как мы до всего этого докатились?

* * *

Сутками ранее.

Запыхавшаяся элита баронства, которая ещё не знала о том, что она на самом деле новая элита пока несуществующего королевства Данского, еле вползала в город.

Люди были измотаны физически и морально. Не раз и не два им приходилось в прямом смысле преодолевать огненную полосу препятствий. Особенно отстающим. И так уж получалось, что в тех случаях, когда сил не хватало и они уже были готовы сгореть в огне этого садиста Багрова и его сумасшедшей Таши, на помощь бедолагам приходил Люмин. Хотя правильнее будет сказать — приплывал.

Из огня люди попадали в воду, и, словно тонущие котята, с огромным трудом, превосходя собственные пределы и лимиты, едва ли не калечась, они всплывали и медленно гребли в сторону «берега». Берегом был назначен медпункт тренировочной площадки, появившейся прямо посреди чистого поля. А рядом протекал ручей, насылало орду комаров болото, разбивались колени уставших бойцов о каменистое поле… И вообще! Как сказал один из них: «Никогда бы не подумал, что окрестности Бурого могут пытаться нас убить столькими способами».

Они носились по кругу, проверяя пределы своих возможностей. Люди выбывали один за другим, сломленные и опозоренные собственной слабостью. Смотрели за теми, как ожидают конца этого ада подписавшиеся на тренировку соратники и стыдливо опускали глаза.

Постепенно доходяг становилось всё больше. И каждые несколько минут число людей, не понимающих, откуда берутся силы в тех безумцах, что, обливаясь потом, продолжают терпеть все эти мучения.

Вскоре и элитные бойцы начали отваливаться. Присел с выбитым коленом и разодранным локтем Щитовой, потому как не успел применить свой отточенный годами практики магический щит — настолько его мозг был перегружен контролем умирающего от невыносимых нагрузок тела. Постепенно начали выбывать наёмники Багрова, которые обосновались в Буром по его воле и стали выполнять все его приказы. Многие удивлялись тому, что они на самом деле настолько сильны и квалифицированы. Даже две девушки боролись до последнего, не желая упасть в грязь лицом. В то же время элитные гвардейцы Бурова отправлялись на покой.

Один из солдат, что пережил штурм и падение столицы баронства, настолько не хотел сдаваться, что, упав, когда его ноги схватила судорога, он продолжил ползти через тлеющее от свирепости Таши каменное поле, цепляясь пальцами за горячие булыжники и трещины в земле. Пока его, орущего от негодования, не унёс Люмин…

Единственная, кто веселился, — это Агма. Вот уж кто мог радостно побегать и попрыгать, составляя компанию даже не вспотевшему Багрову.

Сергей не просто вёл всех вперёд, личным примером показывая тот уровень, к которому они должны стремиться, но ещё и успевал от скуки подкачаться, ожидая, пока все приплетутся к очередной «точке отсева слабых духом и телом неженок». Его любимый издевательский приём — отжимания на одном пальце, стоя вверх ногами. Так он обычно и встречал всех, чередуя пальцы после пробежек.

Одним из последних сдался добровольно присоединившийся Сухой и заявил, что Багров больной на голову ублюдок, решивший сломать и превратить всех в инвалидов. На это будущий король справедливо заметил, что, вообще-то, это просто разминка и после неё все займутся восстановлением.

Ещё пять минут спустя сдался и сам барон под аплодисменты закованного в гипс наблюдателя — Зверя. Никто и представить не мог, что барон не только как маг и правитель хорош, но ещё и физически способен на такие удивительные вещи. Позднее он признался, что был сломлен ещё в самом начале и, только используя магию и превратив своё тело отчасти в камень, смог выдержать эти нагрузки. Да, он был медленный, но упорный.

И вот пришло время восстанавливаться, и тут началось какое-то таинство. Призвав парочку элементалей, Багров построил деревянный шатёр, в который вошли Таша и Люмин, а ещё отвечающий за медицину Бизон из отряда наёмников. Спустя десять минут по воздуху начали влетать в шатёр аптечки, пучки трав и много чего ещё. Матрас, дужки железной кровати, ножки от неё, пружинное основание, алкоголь, шоколадки с конфетами… Люди начали оживать от одного этого вида.

Мало кто понимал, что это эльки пашут изо всех сил, пытаясь притащить всё то, что понадобится для обещанного чудодейственного оживления истерзанных мучительной тренировкой тел бойцов.

Вскоре начали звать всех по очереди. Очередь формировалась исходя из степени повреждений, полученных за время тренировки.

— Так, ты, входи! — выйдя из-за ширмы и дымясь от радости, указала рукой Таша на самого болезного.

— Ну уж нет! — проявила несдержанность Анна и, проигнорировав все предостережения, вошла в шатёр первой.

Прошло меньше десяти секунд, как она с криком выскочила наружу, держась рукой за свою сокровенную филейную часть.

— БОЛЬНО ЖЕ! — Она и с обидой в глазах посмотрела на отца: — Па! Меня укусили!

— Кто? Багров? За… — ужаснулся он, уже представляя, как из-за несдержанности дочери его репутация падает в пропасть.

— Нет! Агма! Очень больно! Сделай что-нибудь! — потребовала девушка, надеясь, что папа выручит.

И он не подвёл. Ни Анна, ни Сухой, ни другие свидетели не поняли, откуда в его руке взялся ремень. Но очень скоро Анне пришлось вновь кричать. В этот раз она с криком «УБИВАЮТ» и держась уже за обе «филейки» показала, что не так уж сильно и устала во время тренировки. Ну, либо сама успела восстановиться. В любом случае бежала она быстро. Намного быстрее отца, кричащего ей о «репутации рода» и грозящего устроить ей экзамен по этикету и всем прочим прелестям аристократического мира.

Пока все отвлеклись на это вызывающее приступ смеха выступление, первый человек уже оказался в палатке. Его едва ли не внесли — настолько было ему тяжело и плохо.

Никто не знал, что происходит в шатре, но звуки доносились оттуда… тревожные. Почти двадцать минут там творилось нечто, отчего «пациент» то вскрикивал, то ойкал, то прямо во всё горло орал. Но прошло